Знак Вопроса 1998 № 01

— Ты недавно достал его «Коллективную рефлексологию», читал «Внушение и его роль в общественной жизни». Верно? Есть у тебя книжка Леонида Леонидовича Васильева «Внушение на расстоянии». Ты интересовался гипнозом и знаешь об опытах Сергея Яковлевича Турлыгина. Я уж не говорю о прошумевшей «Биологической радиосвязи» Бернарда Бернардовича Кажинского… Попробуй совместить эти работы с главной идеей и некоторыми героями известного романа Александра Беляева «Властелин мира».

— Его-то я и не читал.

— Тем более… Так вот, там главный герой — Качинский. Улавливаешь? Он же — Кажинский. А Дугов, укротитель львов, как ты догадываешься, знаменитый дрессировщик Дуров. Кстати, есть еще Рудольф Готлиб — Адольф Гитлер… Ну, это — детали. Самое главное, о чем проговорился Беляев, — психологическое оружие.

— Фантастическое?

— Не торопись. Неужели тебе никогда не казалась странной необычайно быстрая популярность Сталина, распространявшаяся как эпидемия? Примерно в то же время народ с другими традициями, с другим национальным характером точно так же поддался массовому психозу, будто с ума съехали со своим фюрером. Нормальные люди превращались в тупое стадо. А началось все с экспериментов над животными, проведенных Бехтеревым вместе с Дуровым. Только, если не ошибаюсь, в 25-м году провел — без огласки, хотя извещать о своих новых результатах очень любил, — первые опыты по коллективному внушению эмоций на расстоянии. Понятно? Коллективное! Внушение! Эмоций! На расстоянии! Гениальное открытие. В коллективе, как он установил раньше, усиливается эффект внушения. Наиболее успешно осуществляется воздействие на эмоции, и понятно: они хранятся в глубинах подсознания, у всех более или менее одинаковы… А Беляев был знаком с Кажинским…

— При чем здесь Беляев?

— Не доходит, сочувствую… Тогда вникай. Беляев поначалу придумал повесть о «читателе чужих мыслей». Под влиянием опытов Кажинского. Там у него военный шпионаж, естественно, буржуев против радостных пролетариев, забивание мозгов обывателей глупыми мыслями… С такой задумкой пришел он к Бехтереву. В разговоре воспринял от Бехтерева идею об эмоциональном управлении толпой. А ему, в свою очередь, заронил рациональное зерно о технических усилителях мысленных сигналов. В ту пору у Бехтерева появилась возможность оперативно отрабатывать это направление исследований при участии Государственного экспериментального электротехнического института. Верней, двух его инженеров — Астафьева и Аренсберга… Кстати, с одним из них я познакомился, когда работал над своей книгой «Физика и музыка». Так вот, была, как удалось мне выяснить… учти, сообщаю тебе едва слышным шепотом…еще одна личность, из разряда таинственных. Назовем его — Некто… из немцев, толковый инженер, сотрудник бехтеревского института, друг старшего брата Кажинского — Казимира.

— Это что, Штирлиц какой-нибудь?

— Пожалуй. Он бывал в командировках в Германии. Тогда, если помнишь, она оставалась нашим заклятым другом. Этот Некто привез оттуда первоклассную радиоаппаратуру — якобы для медицинских экспериментов. По-видимому, немцев всерьез интересовали наши опыты мыслепередачи. Вот в такую унавоженную шпионажем почву упали идеи Бехтерева. Неудивительно, что плоды появились быстро. Да ведь и работали талантливые энтузиасты. К ним, между прочим, примыкал время от времени Чижевский… Да-да, Александр Леонидович. В их группе, как я предполагаю, определились два направления исследований. Одно — передача мыслей на расстояние — телепатическое. Тут первую скрипку играл Кажинский. Они использовали для внушения обычную радиосеть или микрофоны. Выявили комплексные радиосигналы определенного ритма, вызывающие у слушателей состояние, благоприятствующее повышенной внушаемости. Сначала на них реагируют немногие, самые податливые. А дальше сравнительно быстро распространяется процесс взаимной индукции, характерный для толпы. Нечто, подобное самовнушению. Люди становятся воистину завороженными. Как писал Бехтерев, гипнотическое очарование. Через некоторое время характер этих скрытых сигналов менялся таким образом, чтобы внушенные идеи закреплялись в подсознании. Сходным образом, но уже позже, тот же метод использовался в звуковом кино.

— Так какое же это оружие?