Знак Вопроса 2003 № 04

Пока Александр Великий завоевывал Аорнскую Скалу-Синай-Нисухр. Камень Коде-Тоннага-Нее и узнавал от местных жителей всякие удивительные истории, к нему прибыло посольство от царя Таксила, который владел самым большим городом между Индом — Верх. Таймырой и Гидаспом-Хетой. Таксил заявлял, что сдает; свой город без боя. Найти этот город на карте нам чрезвычайно легко. Верх. Таймыра уже от истока берет как бы в петлю хр. Такса-Гер-Бей, так что он находится к северо-западу от Аорнской Скалы. Название этого хребта и рассказывает, нам, что Таксилы расположены именно там. Жители города приняли македонского царя дружелюбно, а тот, в свою очередь, устроил для индов конные и гимнастические состязания.

Но долго расслабляться не пришлось. Александру сообщили, что по ту сторону Гидаспа со всем своим войском стал индийский царь Пор, полный решимости не пустить македонян через реку. Молодой царь быстро направился туда.

Вот мы с вами и оказались на том самом месте, с которого я начала свое повествование: на левом берегу Хеты, на противоположном высоком берегу которой, между речками Маймеча и Абылаах археолог Д. П. Хлобыстин раскопал несколько интересных стоянок.

Уже сами названия этих речек весьма многообещающи. Начнем с Маймечи. Одно из значений слова «май» — «святой, покровитель» (тюрк.). Особым почитанием у тюркских народов пользуется богиня Май-Омай-Умай-Хумай — покровительница рожениц и детей. Вторая же часть гидронима близка турецкому тесе — «дуб» или селькупскому «мачи» — «густой лес, тайга». Значит Маймеча — река, на берегу которой в густом лесу было святилище богини Май.

Еще более интересно название речки Абылаах. Имя ей дали индийцы» так как на санскрите abala — «женщина», а ah — «говорить, призывать, называть кого-либо или что-либо». В общем, речь идет о женщине-шаманке. В мифах многих народов Севера прославляют могучих шаманок, определяющих судьбы людей, вроде Морганы, жившей на загадочном о-ве Аваллон. Исследователи точно определили, что этот остров носит имя мифического предка кельтских племен по имени Аваллон, точнее Аваллах. Но впоследствии произошло переосмысление этого имени, благодаря его сходству с валлийским названием яблока — afal. И стали переводить название Аваллон как Остров Яблок. Позднее с этим именем произошла еще одна метаморфоза — его стали воспринимать как гиперборейский Счастливый остров. Вот как об этом пишет Гальфрид Монмутский в «Жизни Мерлина»:

Остров Плодов, который еще

именуют Счастливым,
Назван так, ибо все само собой
там родится —
Сами собою растут и обильные
злаки, и гроздья,
Сами родятся плоды в лесах

на раскидистых ветках,
Все в изобилье земля,
как траву, сама производит.
Сто и более лет
продолжается жизнь человека.

Только, пожалуйста, не спешите плыть на Аваллон за длинной жизнью. Уж не так-то долго они и жили, просто считали по-другому. Одна ненка уже в наше время рассказывала: «Еще четыре года не было у меня детей: две зимы и два лета». Так же считают и нганасаны: «Осень-зима кончились — год прошел; весна, лето кончились — другой год прошел». Так что, когда библейские Авраам и Сарра родили Исаака, когда ему было сто, а ей девяносто лет, в нашем пересчете, ребенок у них появился действительно поздно: ведь родителям Исаака было пятьдесят и сорок пять лет. В этой связи, пожалуй, следует пересмотреть всю хронологию после Потопа.

Но вернемся на Аваллон. Правили этим островом девять могучих шаманок-сестер. Они не только мудро управляли, но были и прекрасными целительницами:

Старшая из девяти всех мудрее
в искусстве целенья
И красотой своей сестер
превосходит намного,
Имя Моргана, ей.

Знает искусство она изменять
обличье и может
В воздух на новых крылах взлететь,
подобно Дедалу.
Той же волшбе, говорят,
и другие обучены сестры…

Так вот и творится миф: пока от маленького стойбища с женщиной-шаман-кой на р. Абылаах потомки дошли до Северной Европы, название речки стало именем предка кельтов Аваллаха, превратившегося в Аваллона, владельца Острова Яблок, затем Плодов, и, наконец, Счастливого острова. Да и количество шаманок все время увеличивалось. На р. Абылаах — одна, в якутском эпосе — уже шесть, а на Аваллоне — девять.