Знак Вопроса 2005 № 04

С одной стороны, философия Сократа проповедует и защищает высшие ценности мира: богов, истину, бытие, разум, справедливость и др. Здесь диалектике отведена скромная роль в троичных пространствах разума: «Род — вид — индивид», «вечность — бытие — разум», «рождение — жизнь — бессмертие», «вопрос — истина — ответ» и др. Соответственно, и вопрос здесь выступает как производный, учебно-методический аспект истины, воплощением которой служит Сократ-мудрец.

С другой стороны, философия Сократа трактовала жизнь всего лишь как подготовку к смерти; и такая установка абсолютно обесценивала жизнь. Диалектика и стала методическим инструментом и алгоритмом подобного обесценивания жизни, повсеместно утверждая, что поскольку нет смерти без жизни, то и жизнь не может обойтись без своего губителя. С тех пор диалектика исправно несет свою службу, закрывая от людей самоценность жизни самой по себе. Соответственно и вопрос здесь выступает как самостоятельная диалектическая сила, устанавливающая по своему веленью, что истины, справедливости, мужества и других ценностей еще нет; их нужно искать посредством вопросно-ответной диалектики, хотя по закону той же диалектики они не могут быть найдены. И здесь Сократ служит уже жертвенным воплощением вопроса, жертвой, принесенной на алтарь уже безответной и безответственной диалектики. В качестве жертвы Сократ служит олицетворением символа, знака вопроса как самостоятельной силы ничто, как орудия демона.

Сократ не признавал даже равенства жизни и смерти, безоговорочно отдавая свой голос в пользу смерти. И этот голос оказался затем решающим в его осуждении. Сократ отказался от принятых в то время форм защиты на суде, которые неизбежно бы оправдали его; но он использовал мощь диалектики своего друга-демона для того, чтобы весь состав суда сделать невменяемыми и беснующимися корибантами. Но не вышло: друг-демон на суде исчез бесследно, и Сократу пришлось иметь дело с судьями, на которых чары, волшебство и дурман диалектики не действовали. И они свершили свой обряд отрицания диалектики и диалектика Сократа по ее же рецептам горячего отрицания. Древнее правосудие распознало троянского коня диалектики и разрушило его, хотя это была уже запоздалая акция. Вопросно-ответный диалектик Сократ завершил свой путь безответным приговором. Поэтому вопрос в данном аспекте выступает уже как орудие правосудия, обращенное на самого вопрошателя. Сократ — живой символ вопроса, с которым правосудие может обратиться к каждому. Какого вопроса? Какова главная обязанность человека: «Быть или не быть?».

Сократ совершил преступление не просто против законов и обычаев афинского полиса, а против самого Космоса, пробив своей акушерской диалектикой в его стенах бреши, через которые в мир хлынули орды Гогов и Магогов небытия, полчища демонов ничто и бессознательного. С того времени пробитая брешь открыла враждебным воздействиям демонов все бытие, в уцелевших остатках которого укрываются последние его защитники, живущие идеей Великого Бытия. Соответственно, весь мир, культура, человек, разум превратились в совокупность вопросов для тестирования, кроссвордов, игр и пр. И вопросы эти мало чем отличаются от своих ответов: и те и другие ничтожны.

Сократ нам друг, нам его жалко, но истина дороже. Да, Сократ виноват: он развращал молодежь не только своим содомитством, но и своей диалектикой, которая с помощью запутывающих вопросов разрушала объективные критерии добра и зла, внедряла в сознание молодежи нигилистические влечения ничто, обучала их искусству умирания и смерти. Сократ был для молодежи сиреной диалектики как основного вопроса ничто и смерти. Сократ, пожалуй, был первым правозащитником смерти в Европе.

Да, Сократ вводил новых богов, но не богов бытия, а богов небытия, ничто, ибо сократовского демона никто не мог идентифицировать с каким-либо богом политеизма бытия. Да, Сократу почти во всех делах и мыслях давал советы божественный голос, но это опять-таки был голос ничто, смерти. А этот голос требовал всегда одного и того же: мысли, дела жизни должны свершаться так, чтобы все ее дороги вели в ничто. Указатели же на них расставит демон диалектики.

Тайную работу демона диалектики не понимали обвинители, судьи, участники судебного процесса, но все они почувствовали, что за спиной этого старика стоит какая-то страшная сила, грозящая гибелью им самим и их стране, и они поступили так, как надлежит поступать в подобных случаях. Это был не суд над Сократом, а начало судебного процесса между бытием и ничто, процесса, длящегося и поныне, процесса, который будет длиться до скончания времен.

ГЕГЕЛЬ И НИЦШЕ О СУДЬБЕ СОКРАТА