Знак ворона

– Нет. Он хочет говорить с тобой сам. Готов?

– Думаю, да.

– Тогда присядь, – посоветовал ворон и сказал Малдону: А ты брысь отсюда!

Дважды повторять не пришлось. Я уже и забыл, с каким проворством способен удирать слепой калека. Мне вороньи манеры не понравились, но я промолчал. Ворон закаркал – то ли рассмеялся, то ли попросту заорал по-птичьи. Я уселся на пол, на скрещенные ноги, ворон взлетел, описал круг по комнате и метнулся мне прямо в лицо! Я поднял руки, чтобы защититься, но птица пролетела сквозь них, и все изменилось.

Я полетел в звездную пустоту, заполняющую пространство между предметами мира. Время и пространство гнулись, звезды неслись, порхали бабочками, и ревело, словно зажатый между гор ураган.

Я висел в темноте рядом с тонкой серебряной нитью – эссенцией мысли. Я взялся за нее и пополз, ощутил, что в конце пути меня ожидает нечто чудовищное и огромное, как звезда, темное, будто корни горы, поразительное и ужасное. Я понял: это сам Воронья лапа. Я видел его, видел его нутро и никогда не думал, что вселенная может быть настолько колоссальной.

Я был одновременно собой и чужим, без эмоций и чувств. Они остались в покинутом мною теле. Я распознал присутствие и других Безымянных. Я попал в место, немыслимо удаленное от Валенграда. Практически в другой мир.

Их было трое, стоящих друг рядом с другом, сгорбившихся, одетых в иней, присыпанных снегом, не ощущающих жуткого холода. Вокруг пустыня, лишь голубой лед и серый снег, воющий ветер несет его с севера. Везде, куда ни глянь, расстилался лед. Плоское, безликое место в светло-голубых и серых тонах – и совершенно мертвое. Но сюда привела меня серебряная нить, это место силы. Я всегда считал, что подобные места – что-то вроде круга стоячих камней, высокого заповедного леса или какого-нибудь по-особому святого горного храма. Что-то же должно отмечать уникальность места! А тут лишь лед, ветер и пронзительное одиночество.

И три дозорных, столпа силы. Мой господин не двигался много дней, быть может, недель, месяцев, лет. Насквозь промерзли его глаза, рот и уши. Его тело стало синим, окаменелым, твердым, как ледник, в который оно упиралось. Рядом стоял Ноль, или одно из его тел, выглядящее трупом, но с приоткрытыми глазами. Может, он меня видел, хотя и промерз насквозь? На третьем – Мелкой могиле – я не мог сосредоточиться. Он казался сгустком колеблющегося воздуха, искажением. Мой разум отказывался воспринимать его даже неподвижного. Вот они, Безымянные, наши защитники, застывшие, скованные молчаливой войной, безмолвно творящие насилие, превосходящее человеческое разумение. Не я единственный жертвовал собой ради войны. Мы ненавидим Безымянных, боимся их – но мы бы без них проиграли.

Я посмотрел вниз, на вечный лед. Голубая равнина была безукоризненно гладкой – но что-то лежало глубоко под ней, в толще ледника. Тень тени, отражение того, что спало неисчислимое множество медленных холодных лет, когда ледяная река дюйм за дюймом затапливала исполинское тело, погружала в себя. Там, внизу, ничто не могло жить. Но жило.

– Галхэрроу, – медленно и низко пророкотал Воронья лапа, и слова будто крошились между глыбами, такие крошечные среди колоссальной мощи. – Ты подводишь меня.

Я ничем не мог бы смягчить его гнев и потому промолчал.

– Где Око Шавады? – проскрежетал он.

Наверное, он мог бы изобразить больше злости и разочарования, но счел это не стоящим усилий. Я всего лишь пылинка на закраинах его сознания.

– Господин, Око в Валенграде, – сказал я. – Оно у Саравора. Я отыщу его.

– Блюститель детей ищет, как сделаться Безымянным. Земные змеи ощущают это во вращении мира, в самой магии, питающей этот мир. Если Блюститель детей сумеет разрушить Око, пока мы связаны борьбой с Глубинными королями, у нас не хватит сил противостоять ему. Он превзойдет нас всех.

– Господин, как же я смогу его остановить? – спросил я.

Воля Вороньей лапы давила на меня, словно ледниковая толща, но хотя я и был сокрушен, повержен и расплющен, я ощутил: натиск спадает. Ледяная равнина потускнела перед глазами. Напоследок ураганом ворвался в уши шепот гиганта:

ГАЛХЭРРОУ, НЕ ПОДДАВАЙСЯ ПРИЗРАКУ СВЕТА! ОН ЖАЖДЕТ ПОГУБИТЬ ТЕБЯ! НЕ ЗАПОРИ ДЕЛО!

* * *

Я очнулся, и накатила первая волна тошноты. Я повалился набок, выблевал бренди и все, что Валия с таким старанием приготовила для меня. Пальцы побелели, я смертельно замерз. Подполз к маленькому горну Малдона, и от жара замерзшее тело словно взрезали ножами. Плащеносный ворон смотрел на меня с верстака, склонив голову набок.

– Где Воронья лапа? – прохрипел я.

– В вашем языке нет слова для этого места. Люди там не бывают.

– Почему он там, когда нужен здесь?

– Несчастный ты эгоист! Война не на одном фронте. Глубинные короли хотят мести. Они пытаются утопить всю твою страну в океане.

Птица преподнесла новость с таким равнодушием, будто это было всего лишь известие о плохой погоде.

– Они что??