Знак ворона

Ворон взъерошил перья – разозлился. Но ведь сам несколько дней таскался по городу и ничего не смог отыскать. Так что возразить ему нечего.

Когда я запечатывал письмо воском, явилась Амайра и, завидев птицу, объявила:

– Мне она безумно нравится!

– Не трогай! Подцепишь заразу, – предупредил я.

Амайра не поверила мне и в своей дерзости дошла до того, что принялась поглаживать тварь. Я поспешно зашнуровал ботинки.

– Отчего ты не выпустишь ее? – осведомилась Амайра.

– Да оставь птицу в покое! – рявкнул я, и девочка замерла.

– Ну, хватит, зачем так рычать, – проговорил ворон необычно добродушным голосом.

– Она разговаривает! – с восторгом воскликнула Амайра.

Другой бы, может, испугался говорящей твари, но Ненн уже больше года таскала Амайре всякое дерьмо из Морока. Плюсом к этому, когда ты растешь под расколотым воющим небом, многое перестает удивлять.

– Какой прок от птицы, не умеющей разговаривать? Птицы – они умные, – вежливо заметил ворон.

Я просто возненавидел тварь.

– Капитан-сэр, послание от Тноты! – вскинув руку в салюте, бодро отрапортовала Амайра.

– Не надо так, – мрачно посоветовал я и взял у нее клочок бумаги.

Девочка выглядела так, будто мало спала в последнее время. Я знаю, в подвале холодно и неуютно, но где еще спрятать Амайру во время ночных обстрелов?

– Капитан-сэр, почему нет?

– Ты не солдат. Ты здесь служащая. Служащие не отдают честь.

– Когда-нибудь я стану «черным крылом»!

– Нет, не станешь.

Амайра уставилась на меня так, будто я объявил о намерении жениться на «невесте».

– Почему нет? Я же умная. И я могу драться. Ты научишь меня.

У меня не было настроения вести подобные разговоры.

– Когда ты вырастешь, я найду тебе место служанки у приятной леди, живущей очень далеко от Границы. Ты будешь жить во дворце, и делать для леди то, что сейчас делаешь для меня. А если проявишь усердие, со временем, может, сделаешься домоправительницей – тихо, спокойно, далеко от чертова расколотого неба.

Амайра нахмурилась и даже прикусила язык от злости, отчего сразу подурнела. Ей точно не идет злиться. Но пусть уж выговорится.

– Не хочу уезжать! Я хочу остаться здесь. Мой дом тут! Все мое – здесь.

– Если ты подобрала какашку, это еще не значит, что ей стоит дорожить, будто сокровищем. Со временем ты поймешь, что я прав. Потратить жизнь на ловлю приграничного отребья – не лучший способ ею распорядиться. Амайра, люди нас не любят. Они боятся нас. В общем, я больше не хочу про это слышать.

Она надулась, затем, немного поколебавшись, лихо отдала честь и ушла. Я слышал, как она от злости стучит кулаком по стенным панелям. Я тихо чертыхнулся. Все дети мечтают стать солдатами, когда вырастут. Они просто не понимают, что когда умираешь – это навсегда. Амайра еще слишком мала. Она не осознает, что мечтает о короткой, полной крови и дерьма жизни.

– Нельзя всем отказывать – прокаркал ворон. – Воронья лапа рано или поздно захочет нового капитана. Ты не вечный. Имеет смысл выбрать того, кто знает свое дело.

– Чтобы забрать моих людей, тебе придется переступить через мой труп, – сообщил я.

Ворон принялся переминаться с ноги на ногу – смеялся.

Я развернул клочок бумаги, прочел накарябанную наспех записку и кинулся к дверям. Я побежал к Цитадели. Многие солдаты носили желтые капюшоны поверх униформ – выказывали поддержку Светлому ордену за спасение от ночной смерти или объявляли о своей принадлежности к нему. Ярко-красные буквы на Цитадели гласили:

ЛЕДИ ЗАБОТИТСЯ О ТЕБЕ

Я показал свою железную печать, и меня пропустили во двор. Там готовилась к отъезду большая группа солдат. Все как на подбор: полированные кирасы, сверкающие начищенные сапоги. Завидев меня, Тнота завыл и замахал руками. Его держали двое в желтых капюшонах. Солдаты расступались, взглянув мне в лицо, и я спокойно подошел к бедолаге.

– Если хотите сохранить руки целыми – уберите их от него, – предупредил я.

Солдаты выпустили Тноту. Один нерешительно произнес:

– Ему не разрешено убегать.

– Эти ублюдки пытаются отправить меня в Морок! – заорал мокрый от пота и смердящий Тнота.

Он не бывал в Мороке с тех пор, как мы вывезли Дантри с кратера Холода.

– Тебе не нужно ехать в Морок, – скривившись, ответил я. – Что за хрень тут происходит?

Я хорошенько рассмотрел солдат, навьючивающих припасы и снаряжение. Солдаты не походили на ленивых бездельников. Подошла Ненн, обняла нас обоих за шеи.

– Все как в старые добрые времена, – сказала она. – Рихальт, ты с нами?

– Они хотят загнать меня туда, – пожаловался Тнота.

Его голос прямо дрожал от страха. Тнота всегда изрядно боялся Морока. Это здоровый страх, он помогает навигаторам – если, конечно, те справляются с ним. Тнота справлялся, пока не потерял руку, будто нож хирурга вместе с ней вырезал и кусок души. Я уже не раз видел такое.