Знак вурдалака

— А вы изволили вернуться, Степан Андреевич? — спросил Зотов.

— Был по делам службы.

— В имении?

— В имении Знаменское, — ответил Волков.

— Которое вам принадлежит?

— Моей жене, Иван Александрович. Но вы словно недовольны этим?

— Еще бы! — прорвало Зотова. — Здесь в канцелярии был граф Остерман! Именем государыни!

Волкова это удивило:

— Остерман?

— Вице-канцлер империи Российской. Вот куда занесло, господин надворный советник. А вас на месте не оказалось.

— А что случилось?

— Снова в имении Кантемиров вурдалаки!

— В имении? В Архангельском?

— Там, господин надворный советник. А вы изволили в свое имение отъехать в такой час.

— Но я был там по делу.

— И что вы там искали? — спросил Зотов.

— Свою жену, господин статский советник. Моя жена пропала и связно сие с делом в доме Кантемиров.

— Значит, в Знаменском вашей жены нет?

— Нет.

— Но где она? — спросил Зотов.

— Этого я пока не узнал, господин статский советник.

— Но отчего же вы тогда были в Знаменском столь долго? Жены вашей там нет. Однако назад в столицу вы не спешили. Оно и понятно, господин Волков, что в имении проводить дни много приятнее чем на службе.

— Господин статский советник! Я больше вашего хочу найти свою жену! И сразу как смог вернулся в Москву! Но давайте перейдем к делу, ваше высокоблагородие! Что там за история с вурдалаками? Вы так и не сказали.

— Пришло письмо от капитан-исправника Осипова. Вот!

Зотов достал из папки лист бумаги и протянул Волкову.

— Извольте полюбопытствовать, господин надворный советник.

Волков развернул лист и прочитал:

«Господину начальнику канцелярии юстиц-коллегии, статскому советнику и кавалеру Зотову.

Доношу до Вашего сведения, как лица сим делом занимающегося по повелению вседержавнейшей государыни императрицы Анны.

Я, капитан-исправник Осипов, был вызван в дом барский, имения Архангельское в связи со случившимся.

Нашли несколько дней назад солдаты Гаврилин и Смирной тело управителя местного Тит Ипатыча. Тело задубело на морозе, и пролежало в сарае холодном не менее двух дней. На теле была рана от ножа, и я понял, что скончался управитель не сам. Помогли разбойники сердешному. Много у нас развелось их.

Но сие дело обычное в сию пору года. Убили и ограбили управителя. Я к дому своих людишек приставил, и приказал холопам князя Константина Кантемира беречься от воров.

Тело Ипатыча хоронить я не приказывал. Метель на погосте, да и мороз крепкий. Не выроют мужики могилу как надобно. Велел я оставить тело в сарае, где нашли его.

Но спустя три дня слуги в доме барском переполошились. Равно как переполошились крестьяне в деревне Архангельское. Явился померший управитель в дом.

Видели его холопы на кухнях. Напужал он их страшно.

Мертвяк есть просил.

Я сразу, как прознал про сие, отправился к тому сараю, где тело было положено. И там мертвяка нашел. Лежал он, как и был, в той же позе. И тело дубовое от мороза словно деревяшка.

Я снова в дом. Померещилось холопам не иначе. Но пять человек твердят, что видали помершего управителя. И люди не тараруи, а поведения трезвого и работящие. Николи за ними никаких шалостей замечено не было.

Я с их слов сказки составил и к моему докладу прилагаю.

Пусть ваше высокоблагородие примет меры безотлагательные.

Капитан-исправник Осипов».

Волков вернул лист Зотову.

— И что скажете на сие, Степан Андреевич?

— А то и скажу, что нет никакого вурдалака.

— Но во дворце думают иначе!