Знак вурдалака

— Пусть дело сие расследовать не столь просто, статский советник. С этим могу согласиться. Но отчего холопы на Москве свои языки распустили? Отчего допустил?

— Дак как заткнуть рты холопам?

— А ты у генерала Ушакова спроси. Умеет он все держать в тайне. Всех кто болтает бери за караул. Ставь на пытку! Но слухи по Москве ползти не должны! Девка именем Марфа, что состоит в прислугах у герцога де Лириа сии слухи разносит. Брат оной девки состоит в конюхах у князя Кантемира. С того и начни. Не мне учить тебя, статский советник.

— Все будет исполнено, ваше высокопревосходительство…

Как только Остерман уехал Зотов вызвал двух ловких прислужников, которые умели тайные дела вершить. Их Порфирий Дурново отыскал и начальнику представил. Ныне такие могли пригодиться.

— Дело есть для вас! Но дело особое!

Те кивнули головами. Дескать все понимают.

— Надлежит вам доставить в застенок некую девку Марфу! Состоит сия девка в прислуге посла Гишпанского. Потому взять её надобно тайно, дабы никто шума не поднял.

— Пропадет девка с улицы и никто ничего не узнает. Будь в надеже.

— Токмо не ошибитесь! Мне надобна именно Марфа, у которой брат служит конюхом в имении Кантемиров. Сначала все как нужно разведайте. Узнайте, как сия девка выглядит. А уже затем думайте, как похитить её.

— Все исполним. Не в первый раз.

— И смотрите, дабы никакой промашки не вышло. Герцог де Лириа особа известная. Его во многих знатных домах принимают. Он ни о чем догадаться не должен.

— Все исполним тайно, ваше высокоблагородие. Мало ли на Москве холопов пропадает?

Придорожный трактир. Тарле и Власта.

Иван Карлович Тарле проснулся в постели в трактире. Ему сразу ударил в нос неприятный запах здешнего белья. Тело зудело от клопиных укусов.

— Что это?

Он поднял голову и увидел рядом черноволосую красавицу.

— Где я? — спросил он.

— В трактире придорожном. Здесь не так, как ты привык, барин, но теплее чем на улице.

— Как я попал сюда?

— Я вытащила тебя. Али не помнишь ничего?

Тарле ответил:

— Я видел тебя раньше, красавица?

— Все кто видал Власту, не могут забыть её. Я спасла тебя, ибо от тебя пытались избавиться. И теперь наши пути дорожки связаны.

— Но кто ты такая? Я не могу вспомнить.

— Я та самая Власта, про которую столько болтают.

Тарле поднялся на ноги. Но его голова закружилась, и он снова опустился на кровать. Власта поднесла ему чашу.

— Выпей.

— А что это? — спросил он.

— Отвар, — ответила она.

— Отвар из чего?

— Зачем тебе знать сие, барин. Выпей и станет легче. Не бойся, там нет яда. Стала бы я травить тебя. Ты без моей помощи уже был бы мертв. Валялся бы в сугробе замерзший.

— Я помню! — Иван Карлович потер пальцами виски. — Я помню, как напали разбойники. Потом словно все отрезало. Так это ты меня спасла?

— Да.

— А как ты оказалась там? Все в лесу было. Или нет… Там были деревья. И помню свист разбойников. Затем выстрел…

— Важно, что твоя жизнь спасена. Ты жив и в тепле, а не на морозе в сугробе.

— Ты прекрасна, Власта. Но ныне я слишком слаб. Голова кружиться.

— Вот и выпей отвар, дабы сил у тебя прибавилось.

Тарле сделал глоток. Зелье было довольно мерзким на вкус. Он скривился.

— Пей. Пересиль себя. Это поможет.

Тарле сделал еще несколько глотков и передал чашу Власте.

— Теперь ложись. Тебе надобен покой. А скоро снова станешь на ноги.

Иван Карлович откинулся на подушки. Он смотрел на красавицу. Она усмехнулась и спросила:

— Вспомнил кто я такая? Неужто смог забыть?

Тарле только пожал плечами.

— Ведь это про меня болтали у Кантемиров в имении. Дескать, живу я уже больше ста лет и не старею. Меня даже ведьмой окрестили крестьяне.

— Но ты красива какой-то бесовской красотой. И говорили… Говорили, что давно, в те годы, когда я не родился еще, ты сводила мужчин с ума. Я ничего не перепутал?

— Так болтают, барин. Но мне от роду 21 год. Я много младше тебя, барин.

— Ты выглядишь даже моложе, Власта. Но твои глаза…

— Ты не считаешь их красивыми?

— Нет, не то. Они очень красивые. Я не о том. Они у тебя особенные. Это глаза, много повидавшие на своем веку.

— А вот это верно, барин. Повидала я немало. В 14 лет взяли меня силой и познала я, что такое любовь мужчины.

— И кто это сделал?

— Не важно сие сейчас, барин. Красота стала моим проклятием. Меня один человек заставил служить себе. Я не могла противиться его приказам. Он только смотрит на меня и словно голос в моей голове отдает приказы. Токмо сейчас, когда нет его рядом, я свободна.

— Кто это? Князь Кантемир? Который? Старший Константин или младший Антиох?

— Нет. Не князья Кантемиры. Другой барин.

— Но кто он?

— Я не знаю его имени.

— Не знаешь?

— Не знаю. Не говорил он мне имени своего.

— А как он выглядит?

— Тоже не знаю.

— Как так?

— А вот так. Хотя когда вижу его, то завсегда узнаю. Странно? И мне сие кажется удивительным. Ничего о нем не могу рассказать. Ни какого он роста, ни как одет, ни сколько лет ему. Ничего! Но вдруг появится он и поманит к себе — иду сразу и готова служить. Странно это. Правда?

— Стало быть, не можешь дать описание примет?

— Не могу.

— И часто сей барин к тебе наведывался?

— Часто.