Знахарка

Дыхание знахарки участилось, а на лбу появились первые капли пота. Яра смахнула их, не раскрывая глаз, и направила новую волну целебны Анке. Руки девки обессилено упали на тонкую холстину, которой была укрыта больная, и знахарка остановилась: ее должно хватить еще на воина.

Ярослава открыла глаза. Края широких рваных ран сузились и кое-где покрылись сухими корками. А те, что поменьше, превратились в нежно-розовые шрамы. Хороший признак. Если зараза не подселится - Анка поправится скоро. Знахарка напоила больную бульоном и тяжело поднялась.

Усталость, смешанная с истощением, давала о себе знать. Только Яра не могла отдыхать. Знала, что ее помощь нужна. Она наспех ухватила кусок вчерашнего хлеба, запила остывшим жирным отваром и помчалась в хлев, прихватив с собой штанины с рубахой, да сапоги, что хранились в хате Крайи.

Знахарке показалось, будто не спит воин. Да только как вошла - стих он.

Девка наклонилась над могучим телом, вгляделась в лицо. Глаза плотно сомкнуты, дыхание ровное. Видно, померещилось.

Горячий он был, местами в свежей крови. Но живой.

И легче ему стало. Яра видела, что поправляется воин.

Знахарка окунула кусок тканины в рудую жидкость, сваренную еще с вечера, и осторожно приложила к груди Дара. Под рукой размеренно билось сердце. От боли оно мгновенно загрохотало, и мужчина дернулся. Захрипел, но остался лежать неподвижно.

Ярослава смыла кровь, стараясь не задеть молодые корки. Поменяла повязки и уже думала уйти, как крепкая ладонь сомкнулась на ее руке:

- Кто ты? - Карие, почти черные, глаза зорко следили за девкой, изучая ее. - И что за дар несешь?

Знахарка попыталась было вырваться, дернувшись подобно пойманному соловью. Только у нее снова ничего не вышло. Жар тела воина опалял ее, и ей казалось, что сама она горит. Дурно ей становилось рядом с ним, словно боль его чувствовала. Да не простая эта боль была...

Ворожея нутром чуяла: с ним что-то не так. Только что? Проклятый? Девке не доводилось еще видать такой ворожбы...

- Меня Ярой зовут, - она нарочно говорила медленно - давала понять, что не причинит воину зла. Коснулась мягкой ладонью стальных тисков, держащих ее за руку, и тот ослабил хватку. - Я - знахарка Светломеста. Нашла тебя раненным в лесу, принесла сюда. Ты уж третий день здесь. Я не причиню вреда. Не выдам. Одежду принесла. Да пару сапог. Уж не знаю, подойдут ли...

Степняк внимательно вглядывался ей в лицо, словно силясь понять, говорит ли она правду. И, наконец, удовлетворенно кивнул:

- Не побоялась?

- Чего? - Удивилась Яра. - Ран твоих? Ты не первый, кто встретился со зверьем этой зимой...

- Не ран - воина. Не каждая бы потащила меня к себе. Пропащей девкой могут обозвать, в глаза плюнуть. В твоем Княжестве такое бывает...

И он остановился, оборвав речь на полуслове. Ашан наблюдал за Ярой, ожидая, что спугнет ее, да только девка эта была не из пугливых. Выдержала взгляд воина, и хват стальной. Степняк только сейчас удивился: как дотащила его одна? Он помнил лес и дикую рысь. Смутно, как в тумане. Вспоминал, что до села еще идти и идти. А эта ведь тащила. Несла на себе. И он впервые почувствовал благодарность к человеку Лесов. Да только может ли благодарный человек лгать спасителю?

Элбарс сказал бы, что он дурак. Только Ашан по-другому не мог:

- Не здешний я, знаешь?

- Поняла уже, - Яра коснулась тонкими пальцами смуглой кожи и заглянула в карие глаза: - Да только и не чужой, так?

Знахарка хотела, чтоб он понял: она чуяла его проклятье, как и видела горе, оставленное позади. Ашан выдержал пытливый взгляд, но оставил вопрос девки без ответа:

- Не задержусь у тебя надолго. А как уйду - отблагодарю. Золотом тебя осыплю, каменьями самоцветными. В ткани дивные девичий стан заверну. У степняков за жизнь так принято платить...

- Так ты степняк? Один из тех, что сожгли Белоград? - Яра испуганно одернула ладонь и тут же вскочила: - Что станет с нашим Княжеством?

- Мне не нужны дары Тура Каменного, не нужны и рабы. Не причиним мы зла лесному народу. Мести я искал здесь. За семью, за брата. Ты сама видала все, ворожея.

Он нарочно назвал Яру так. Чего ждал? Думал, станет отговаривать, лгать будет. А девка не стала. Гордо подняла голову, с сожалением проговорив:

- Как понял?

- Так же, как и ты - то, что я проклят. Верно?

Знахарка не стала лгать:

- Мне не доводилось видеть подобных тебе. Не знаю я, что за мрак снедает твою душу. Понимаю только, что помочь могу.

- Проклятье погубит тебя, ворожея. Его не исцелить. Оно велико, как Степь, и голодно, как пески. Заглянешь еще раз в душу - и тебя сожрет!

Яра внимательно вгляделась в глаза воина. Она медленно опустилась на еще теплую от его тела солому и легко коснулась руки Ашана:

- Я не боюсь смерти, Дар. Боюсь, что помочь не смогу - бессильной стану. Ты отдал взамен проклятья свою память, я верну ее. Хочешь?

Ярослава была так близко от него, что воин впервые ощутил то, чего не чувствовал слишком давно. Теплый запах девичьего тела задурманил разум, наводнив его почти забытыми ощущениями.