Знаки и знамения

Анкута грустно покачала головой, после чего вновь задрожала.

– Она здесь, не так ли? Я ее чувствую. Она привела его обратно? Если бы я только могла взглянуть на него еще хоть раз. У него были такие мягкие волосы, и он был такой красивый. – По ее щеке скатилась серебряная слезинка. – Такой маленький. Я хотела обнять его и защитить, но она отобрала его у меня.

– Мы найдем его для тебя, – убедительно пообещала я. – Ты поможешь нам победить Селесту?

Зеленые глаза Анкуты сосредоточились на мне.

– Я только хочу вернуть своего ребенка.

Мне было ее бесконечно жаль. Даже если мы выясним, что стало с ее сыном, сейчас он уже взрослый мужчина, причем в два раза старше, чем когда-либо была его мать. Осознавала ли Анкута, сколько времени прошло с момента его рождения? Наверное, нет.

– Ты рассказывала мне об одном коридоре, – мягко начала я. – По которому собиралась покинуть Карайман. Путь для побега. Можешь показать мне, где он?

На секунду я испугалась, что она не поняла, о чем я ей говорю. Однако дочь Селесты кивнула.

– Я покажу тебе его, – просияла она, и в ее голосе зазвучало волнение. – Я уже показывала его другой девушке.

Мое сердце пропустило удар.

– Ей тоже нравился темный принц. Я предупреждала ее о нем, но она не захотела слушать.

Я закрыла глаза, и комната как будто уменьшилась в размерах.

– Он что-то с ней сделал? – почти беззвучно спросила я, остро ощущая присутствие Николая. Он словно заполнил собой все пространство.

Прошло много времени, прежде чем Анкута помотала головой, и у меня камень упал с души.

– Не он. Нет. Не он.

– Но кто-то другой. Ты знаешь, кто это? – спросила я немного настойчивей. – Что причинил ей вред?

– Мне нельзя говорить, – захныкала она. – Я не знаю.

А затем дух развеялся. Призрачное тело превратилось в дым. Потеряв равновесие, я упала назад.

Между мной и Николаем, словно ядовитый занавес, повисла тишина.

– На мгновение ты испугалась меня. – В его голосе не слышалось упрека. Только констатация факта. Он подошел ко мне, пока я вставала, но не коснулся.

Я не могла отрицать, или придумывать какое-то оправдание, потому что он это почувствовал.

– Я ее напугала, – только и ответила я. – Как думаешь, она вернется и покажет нам проход?

Обойдя его, я взяла со своего стола все необходимое для вызова Раду. Николай молчал, пока я не набралась смелости на него посмотреть.

Он не ответил на мой вопрос. В его глазах отражалось отчаяние.

– Я понимаю. И это разумно с твоей стороны. Ты думаешь, что я тебя использовал, но это никогда не было моим планом.

Я хотела ему поверить, но не могла. Он ничего мне не должен, его единственная цель – защитить свой народ. Анкуту предал мужчина, когда она носила его ребенка под сердцем. Когда она это поняла? Когда он не пришел? Или Селеста просто заставила ее в это поверить.

– Прости. – Извинения было недостаточно. Мне хотелось что-то добавить, хотелось объяснить ему. Но для этого пришлось бы во всем признаться, а после того, что он недавно сказал мне, я уже не могла это сделать.

Через некоторое время стригой кивнул.

– Давай сообщим Раду о встрече. – Он открыл дверь, и я прошла мимо, не глядя на него и одновременно сражаясь с гнетущим чувством в сердце. Это неправильно. Но выхода я не видела.

Когда мы вернулись в покои Николая, я поставила на стол плоскую мраморную тарелку, начертила вокруг три круга и зажгла уголек. Никто из нас не произнес ни слова, пока мы ждали, когда он побелеет. Лишь равномерное дыхание Селии нарушало тишину. Когда уголь почти распался, я положила сверху веточку вербены. Магнус встал у меня за спиной, и я порадовалась его поддержке. Вскоре после этого в поднимающемся дыме проявилось лицо верховного жреца.

– Валеа, – поздоровался со мной он и повернул голову к окну, где стояли Николай и Кайла. – Почему ты хотела со мной поговорить? – спросил дедушка ледяным тоном, игнорируя Магнуса тоже. Его щеки ввалились еще сильнее, чем в день моего возвращения. У него был больной вид, и на мгновение я пожалела, что не осталась в Раске.

– Сегодня Селеста вернулась в Карайман, – твердым голосом произнесла я. – Мы подумали, что ты должен знать.

– Мне давно об этом известно, – холодно откликнулся он. – Она меня проинформировала. Ты выполнила свою задачу?

– Еще работаю над этим. Мне нужно больше времени.

– У тебя его нет. Я ожидаю, что ты выполнишь то, для чего я послал тебя в Карайман. Как только выяснишь, кто сделал это с Софией, сообщишь мне. Об остальном я позабочусь.

Раду абсолютно открыто говорил о смерти Софии при Николае и Кайле. Он уже знал, что я рассказала обо всем Николаю.

– Ты не следовала моим инструкциям, девочка, – произнес он затем, и я услышала едва сдерживаемый гнев в его голосе. – Теперь ты член моего ковена, и я такого не потерплю. Будь благодарна, что я не приказал Магнусу немедленно тебя вернуть.

Сжав зубы, я коротко кивнула:

– Тебе известно, что стало с внуком Селесты? Говорят, что он обладает невообразимым количеством магии.

Вероятно, это просто плод моего воображения, но при упоминании ребенка цвет лица моего деда стал еще бледнее.