Знаки-Собаки

– Ах ты, скотина! – вскричал командир и тыкнул в Дару палкой, о чем сразу же пожалел.

Дара, не будь глупой, схватила зубами палку и вырвала из рук обидчика. Тому оставалось только бегство. Пятнистый ринулся к мотоциклу, заваленному ветками, завел его и, уворачиваясь от оскаленной морды, стал пытаться набирать скорость. Съехав с пригорка, пятнистый загигикал, но триумф быстро поостыл, поскольку рытвины и ухабы делали быстрое отступление невозможным. Дара извивалась вокруг беглеца и норовила ухватить за голень. Мотоциклисту не везло: к увиливанию от взбешенного животного ему добавились шальные подпрыгивания на канавах. Это был не его день! Сам пятнистый понял о свалившемся злом роке несколькими минутами позже, когда позади раздался… рокот.

Дара увидела перекошенное лицо и обезумевший взгляд, устремленный поверх ее головы к тому месту, где недавно замерла адская машина. Для железяки с дулом недотепа-мотоциклист был наилучшей мишенью. Он хоть и прыгал вверх-вниз, но придерживался внятной траектории, которую уже начал вычислять дьявольский разум самохода. Пятнистый превратился в простого человека, внезапно понявшего жизнь в полном ее размере. Это вызвало у Дары моментальное уважение; она наблюдала, как он выхватил черный ящик, в котором сидел говорящий полковник, и завизжал туда чуть не детским голоском. Злой красный лучик замаячил на пятнистой спине.

Собака сообразила, что к чему: ее маленький мстительный мотивчик уступил место широкой волне, накрывшей сознание. В описании людской души это называлось бы – человеколюбием. Она НЕ ХОТЕЛА, чтобы парень превратился в алую вспышку и облако дыма. Дара увидела, как на той же пятнистой спине вместе с огоньком танцует Она. Красный высунутый язык влажно поблескивал, а рука, освобожденная от меча, делала те же указательные движения, что и пятнистый малый накануне.

Дара прыгнула, и ее вес сумел сбить недотепу на землю. В это же время прогремел выстрел, и где-то впереди полыхнуло ярко-красное зарево. Парень лежал лицом к земле и не мог шевелиться. Дара приземлилась на все четыре лапы и теперь скалилась на надвигающегося железного убийцу. Наверное, ее вид оказался невероятно свирепым – красный луч вдруг потух, и рокот стал смолкать, пока полностью не исчез. Казалось так, будто невидимый полковник отобрал жизнь у железного монстра.

Догадка Дары быстро подтвердилась. В ящичке, который валялся в метре от поваленного парня, через треск пробивался голос полковника. Тон был таким, что сразу пробудил к жизни отдыхающего командира. Держа голову постоянно повернутой к машине, пятнистый дополз до ящика, притянул к себе и дрожащим голосом умоляюще что-то залепетал.

Дара залилась лаем – она хотела, чтобы все узнали о ее поступке и высшем собачьем великодушии. Про себя ей было чуточку неловко; в уме мелькнуло некое подобие просьбы о прощении. Не появись каменная Лора на спине командира, вряд ли Дара выполнила бы неправдоподобный прыжок. Без Воли языкастой богини жизнь парня оборвалась бы в одночасье.

Вскоре замелькали огни, и послышался гул нескольких машин. На небо набежали тучи, стало темнеть, собирался дождик. Можно было видеть, что приближающиеся самоходы совсем не гиганты и уж совсем без красных лучей и грозных дул.

– Паршивка! Ты что же о себе думаешь?! – загремел живой голос полковника, освободившись от тресков и слизанных окончаний.

Через секунду из яркого света вывалилась знакомая фигура и стала расти в размерах. Дара опять оказалась на стороне обороны, и ей пришлось побегать от тяжелого Тайда, пока тот, почти до конца выдохшись, изловчился-таки и ухватил бедняжку. Рискованно шлепнул по обеим бокам, замахнулся ногой, но сделал вид, что передумал. Рядом засуетились другие пятнистые люди: кто-то побежал к железной махине, другие поднимали мотоцикл и хлопали по плечу уцелевшего командира. Но все-все так или иначе глядели, оборачивались, украдкой бросали взгляды на главную героиню сегодняшних испытаний – Дару! Может, оттого, что бегство от самохода не было спланированным и все же обошлось без жертв, а может, от радости за пятнистого собрата, который уцелел от неминуемой смерти, все люди были весело взволнованы, и их кипучая речь заполонила весь эфир. Дара перешла к восприятию запахов, и слабая боль от наказаний полковника растворилась. По запаху Дара распознала чувства полковника, которые он таил от других.

«Бессловесный разговор собак, – размышляла Дара в машине по дороге домой, – похож на способ, каким двуногие понимают себе подобных в многолюдных местах. В толчее легко отгадывается настроение стоящих рядом – ход их мысли, куда и зачем они движутся. Но стоит людям поведать друг другу что-то дополнительно, тут они сразу используют речь.

В этом смысле было интересно наблюдать за голодными людьми. Во-первых, людской голод был не таким гнетущим, какой случается у собак. Дара полагала, что иные из людей вполне могли бы потерпеть.