Знаки-Собаки

Насмешники, которых поначалу в классе было большинство, со временем остыли и перестали в лицо потешаться над девочкой. Она становилась настолько надмирной, что не воспринимала глупых издевательств или оскорбительных гримас. В свой арсенал она получила сильное оружие – умение ставить других в более высокую позицию относительно себя, а за спиной подчеркивать редкие, но по-настоящему хорошие свойства обидчиков. Такой подход обезоруживал даже отъявленных негодяев.

В одиннадцать лет девочка еще терпела от своих сверстников, но позднее Большая Мать научила ее, как нейтрализовать критиков и недоброжелателей. На высокомерный вопрос, действительно ли Сита думает о своих оскорбителях так, как говорит, она утверждала, что сама хотела бы иметь выдающееся качество того, о ком шла речь. Девочка натренировала умение распознавать одно или два свойства характера подростка, которые тот сам ценил в себе больше всего. Рано или поздно Ситина тактика срабатывала на всех злоумышленниках.

Были и такие, кто восхищались покоем царственного поведения Ситы. Ничего, что она не соображает в науках, – далеко не все сверстники ценили друг друга за знания. Ей давали списывать, а порой даже делали за нее индивидуальные работы. Просто из уважения, а кто и из тайной боязни ее необычности.

Доктора, которым Лора показывала Ситу, не признавали серьезных отклонений в психике девочки. Для успокоения мамы они прописывали разные таблетки, которые Большая Мама просила Ситу выкидывать. Когда это не получалось из-за Лориного надзора, в ту же ночь Большая Мать появлялась как ощущение тепла в животе, и воздействие препарата бесследно прекращалось.

Тайд наблюдал за дочерью все пристальнее и намекал Лоре отдать девочку на консультацию к их военным докторам. Он уверял, будто его «команда» – эксперт номер один в аномалиях, вызванных замещением. Больнее всех остальных для Ситы были папины упреки. Тайд въедался в недостатки дочери и рассверливал ее погрешности насквозь. Порой, сам того не желая, полковник забывал, что он отец, и провоцировал девочку на срыв или импульсивную реакцию. Шли годы, и Тайд укреплялся в убеждении о собачьем прошлом Ситы и все ее странности приписывал животному наследству.

По теме замещения полковник проработал с военными учеными больше двадцати лет. Он был совершенно уверен в том, что развитые и высокоорганизованные животные путешествуют в человеческое обличье. Чуть не каждую неделю в их лабораторию приглашали людей, бывших в прошлом… домашними питомцами. И мужчины, и женщины, сидевшие перед ним под предлогом социологического опроса, выглядели, как лесные люди, – слабые на голову, но крепкие на руку. По жизни лесовики часто перебирали с алкоголем, причем женщины не меньше сильной половины. Могли долго гулять в запое и скверно себя вести. Тяжело и неохотно выходили из алкогольной зависимости.

Парадокс, но его дочка ни в чем не повторяла этих таежных прозябателей. Тайд замечал, однако, немало знаков того, что девочка побывала Серафимовой собакой: в ее привычках все напоминало Дару. Особи в человеческом обличье из их лаборатории и смышленая, грациозная Сита – несопоставимость была огромной. По швам трещали многие домыслы о перемещениях. Сита была исключением… и все же с собачьей предысторией. Злость брала полковника каждый раз, когда подобная мысль пробиралась к нему в ум.

– Надо ж, как вышло: такое недоразумение, да в моей семье-кутерьме! – причитал он, оставаясь в одиночестве.

Большая Мать всегда умела утешить. Она убеждала девочку, что, пусть Сита и была собакой всего несколько лет назад, ее нынешний дом намного благороднее соседних. Сита на голову выше тех, кто только очутился в человеческой нише. Сита даже смышленее тех, кто поменяли уже несколько «новых домов».

Лору меньше волновали теории. Она не сгорала от стыда из-за собачьего прошлого дочери. Мать такова, что принимает ребенка, какой он есть, хоть хромой, хоть во лбу со звездой. Но о том, чтобы отдать собственное чадо «живодерам», которые извели Сатурна, она не хотела и думать. Лора побаивалась, что муж украдкой сдаст их девочку на эксперимент – уж очень он с годами становился одержимым своей идеей. Чтобы не допустить использования девочки в угоду интересам военных, Лора перечисляла мужу последствия, которые его не порадуют.

– Вот новость, ты мне ультиматы-компроматы выдвигаешь? – удивлялся муж. – Прежде ты со мной такой тон не пробовала!

Все же он и сам опасался и временил с экспертизой над родным ребенком.

Глава 47.

Когда Сите исполнилось шестнадцать, Большая Мать поведала ей, что пришла пора удалиться из родного дома. Теперь упрямилась Сита. Она видела, как живут ее сверстники. Ни один из них не был даже близок к тому, чтобы пуститься в одиночное плавание.