Читаем Знакомство с творчеством писателя полностью

Воины и жители города, стоящие на стенах и в башнях в ужасе, предательство … проносится в их головах.

Ворота открылись, слышна команда:

— Выкатить бочки!

Из ворот выкатились две бочки. Люди-пауки прекратили лезть на стены, они устремились к живительному напитку.

Сотни пьяниц у бочек, лезут по лежащим вповалку, страждущие добираются к божественному напитку. А сколько нужно не закалённому организму? Капля и … готов!

Подождав, когда войско людей-пауков захмелеет, Арион дал команду грузить их на плоты и спускать плоты по Большой Караганке. Так мудрое решение вождя спасло город от нашествия людей-пауков.

8

Однажды перед Аркаимом появились кровососы — существа с клювами, высотой 3,2 фута (100 см). Они поджидают свою жертву в зарослях возле городской стены, запрыгивают сзади на спину, вонзают клюв в шею и пьют кровь. Ах, как вкусна арийская кровь! Не брезгуют они пасущимися животными — коровами и козами.

Это потом появился Дракула — потомок этих существ в человеческом облике.

Кузнец Андрон придумал защитные щитки для: людей, лошадей, коров и коз. Защитные щитки состояли из медной пластины, на которую крепилась кора дерева. Не одна сотня клювов прошла испытание задумкой Андрона. Кровососы убрались от стен Аркаима. Медная пластина оказалась им не «по зубам».

9

Появились двуногие существа с волчьими головами. Они охотились парами, быстро бегали на двух лапах-ногах. В вертикальном положении они составляли 4 фута (122 см). При необходимости они могли бежать и на четырёх лапах-ногах. Они догоняли свою жертву, рвали её по частям, откусывали руки, ноги, если это человек. Если это животные, откусывали лапы и съедали живую плоть, обгладывая кости.

Внутренности они оставляли падальщикам, которые пришли с ними. Падальщики съедали всё и не оставляли гнить живую плоть.

Селились волчеголовые в лесу семьями, оттуда они совершали свои кровожадные набеги. Жертвами становились арии, работающие на полях и их скот.

К воротам Аркаима подъезжает повозка, на повозке лежит колода, укрытая ветками кизильника. За подводой идёт, рыдая, семья.

— И, как же мы без тебя жить будем? — голосит женщина, всхлипывают дети.

Слёзы стоят на глазах, сопровождающих повозку мужчин.

— Что случилось? — спрашивает стражник, открывая ворота.

— О, горе! — начал свой рассказ один из сопровождающих повозку мужчин. — Мы пришли на поле, а там волчеголовые напали на работающего в поле Семира. Их было двое, и третьим был падальщик. Они окружили его. Падальщик сидит, скалит зубы. Самец волчеголовый пошёл, описывая круги возле Семира. Самка норовит зайти ему со спины. С каждым кругом расстояние от Семира и самца уменьшается. 10, 20 кругов и … закружилась видно голова у Семира, не выдержал, упал. Набросились волчеголовые. Мы кричать и бежать на помощь.

Когда осталось 17 футов (5 метров) между нами и волчеголовыми, они бросили терзать бездыханное тело, подняли на нас окровавленные морды и не спеша, встали на две лапы-ноги и побежали в лес.

Мы взяли колоду, выдолбили сердцевину, собрали то, что осталось от Семира, и привезли сюда для отпевания его души, — закончил он.

По указанию жреца зажгли погребальный костёр. Сожгли колоду с останками Семира. Прах его развеяли над волнами Большой Караганки.

Через три дня, после похорон Семира, к воротам Аркаима подъехали два всадника. Один спрыгнул с коня и ударил рукой по воротам. Всадник закричал:

— Стража открывай ворота! Мы такое видели…

Ворота открылись, всадники въехали. На шум стал собираться народ.

— Мы видели, как бобры напали на волчеголовых, — начал свой рассказ всадник стоящий на земле. — Волчеголовые попытались разорить жилище бобров. Тогда бобры атаковали своих обидчиков. Один бобёр отвлекает спереди, а второй напал сзади и откусил ему лапу. Появились и другие бобры и то же набросились на волчеголового с откушенной лапой. Все вместе отгрызли они ему и вторую лапу.

— Ух, ты! — изумляется народ и только Парфирий не понаслышке знает, что такое зубы у бобра.

— Второй волчеголовый убежал, бросив первого истекать кровью. Думаю, что он там лежит у жилища бобров, — закончил всадник свой рассказ.

— С бобров нужно брать пример…, — заволновался народ.

Тут и там в зарослях находили обглоданные кости животных, попадались и человеческие. Терпение жителей города кончилось, и они решили проучить волчеголовых.

Через неделю состоялся в Аркаиме сход. На нём решили в лес не идти. Слишком большой лесной массив. Чтобы идти в лес, нужны собаки. Собаководство в тех краях, в то время ещё не было развито, как сейчас. Для собак ещё не были придуманы разнообразные виды деятельности. Это и охранные собаки, это и поисковые, и спасатели, и …. Много разных видов деятельности у современных собак.

Для поимки волчеголовых решили изготовить ловушку. Вырыли глубокую яму по пути следования волчеголовых к водопою, в яму поместили свинью.

Через три дня охотники проверили яму-ловушку. В яме-ловушке находились волчеголовые и обглоданные косточки свиньи.

— Вот Вам за Семира! — кричал Ангор, поражая стрелой первую жертву. — Вот Вам за свинью! — кричал он, поражая стрелой следующую жертву.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия