Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

«Шла пред Кримхильдой стража, ей расчищая путь,
А витязи теснились, чтоб только как-нибудь
Увидеть ту, чья прелесть слепила все глаза.
Взор Зигфрида туманили то счастье, то слеза.
Он сокрушенно думал: „Напрасные мечты!
Меня своей любовью не осчастливить ты,
А без тебя в могилу сведёт меня тоска“.
То в жар, то в дрожь от этих дум бросало смельчака».

Проницательный Гунтер, сообразив наконец, что Зигфрид приехал в Вормс не просто затем, чтобы развлекаться в гостях, нашел способ достойно отблагодарить героя: он представляет его сестре, дает возможность пройтись под руку и даже велит Кримхильде поцеловать Зигфрида, что та с готовностью исполняет. Двенадцать дней длился праздник, и каждое утро Зигфрид провожал Кримхильду на пир или состязания, а вечером сопровождал обратно в королевский дворец. К окончанию торжеств они были совершенно очарованы друг другом.

Дело движется к свадьбе, но перед тем Гунтер просит Зигфрида оказать ему еще одну услугу. Старший брат-король тоже присмотрел себе достойную невесту, так что идея отпраздновать два бракосочетания разом представляется очень удачной. Однако есть две проблемы, причем та, что намеченная в королевы избранница о существовании Гунтера даже еще не догадывается — меньшая из двух. Главная — то, что Гунтер задумал взять в жены Брюнхильду.

^{Зигфрид и Кримхильда. Гравюра 1860 г.}

И Зигфрид, и Кримхильда, и Гунтер были хорошо известны в ранних эддических песнях под именами Сигурда, Гудрун и Гуннара; однако из всех действующих лиц этой старой истории, по новому рассказанной автором «Песни о Нибелунгах», только Брюнхильда в полной мере сохранила древние мифологические черты. Она — валькирия, могучая дева-воительница с далекого севера, королева зачарованных островов, одна из тех восхитительных потусторонних дев, что часто встречаются в мифологии разных народов; античная Кирка почти наверняка приходилась ей тетей или кузиной, а наша русская Марья Моревна — и вовсе родной сестрой. Так как потеря девственности для Брюнхильды означает лишение сверхъестественных сил, замуж она не торопится и согласна отдаться только достойному, то есть тому, кто победит ее в состязаниях. Проигравших, как водится, ждет смерть.

«Царила королева на острове морском,
Была она прекрасна и телом, и лицом,
Но женщины сильнее не видел мир досель.
Она могла, метнув копье, насквозь пробить им цель
И, бросив тяжкий камень, прыжком его догнать.
В трех состязаньях с нею был верх обязан взять
Любой, кто к королеве посвататься решался,
Но, проиграв хотя б одно, он головы лишался».

Вообще, мотив экстраординарных испытаний за право овладения женщиной, ставкой в которых является жизнь, был распространен не только в древнейшей художественной, но и в социальной культуре: так, в храме античной богини Кибелы необычайно красивые жрицы носили одеяние-сеть; тот, кто хотел овладеть ими, мог попытать счастья и разорвать сеть руками. В случае удачи, смельчаку доставалась прекрасная жрица, а если сил недоставало, то несчастного или кастрировали и превращали в храмового раба, или вовсе лишали жизни[77]. Несмотря на это, желающие все равно находились. Вероятно, подобные испытания являлись культурным эхом жестокой доисторической практики селективного отбора, брачной инициации, предназначенной, чтобы потомство давали только сильнейшие.

Теперь в таком конкурсе предстояло поучаствовать Гунтеру. Он спрашивает у Зигфрида, не стоит ли взять с собой для верности дела дружину тысяч в тридцать числом, но тот резонно заметил, что против Брюнхильды не помогут и сто тысяч, а потому они пускаются в путь вчетвером: Гунтер, Зигфрид, Хаген и его брат Данкварт.

Через 12 дней плавания герои увидели берег и высокие башни замка, из окна которого за прибывшими наблюдала сама Брюнхильда и множество девушек — еще одно указание на потусторонний характер этого острова, сюжетная рифма к Острову Женщин из ирландской саги «Плавание Брана, сына Фебала». Впрочем, в «Песне о Нибелунгах» все старые сказки постепенно становятся былью, так что слуги и воины грозной Брюнхильды именуются здесь исландцами; это делает топонимику более реалистичной, но не влияет на суть образа самой девы-воительницы.