Знакомьтесь, литература! От Античности до Шекспира

Позже Геракл участвовал в походе аргонавтов за Золотым руном, но отстал от корабля, вместе с другом надолго задержавшись в обществе нимф на острове Кеос; с небольшим войском разорил и подчистую разграбил Трою; сея смерть и смятение, с дубиной в руках прошел через всю Элладу и добрался до Калидона, где женился на Деянире, дочери местного царя, причем в борьбе за нее изрядно намял бока одному второстепенному речному богу. На своей свадьбе он снова впал в ярость из-за того, что прислуживавший мальчик перепутал воду для омовения рук и ног, и одним ударом убил ребенка на месте. Очередное убийство осталось безнаказанным, но из Калидона им с Деянирой все же пришлось уехать в Тиринф. По дороге случилось событие, ставшее первым в ряду тех, что привели Геракла к трагической и страшной развязке: во время переправы через бурную реку перевозчик-кентавр Несс внезапно схватил Деяниру и попытался бежать. Геракл выстрелил. Отравленная стрела настигла кентавра, яд гидры смешался с потоками крови, и, пока Геракл спешил на помощь жене, Несс успел нашептать Деянире верное средство для укрепления семейного счастья: нужно набрать его, Несса, крови, и, едва появятся подозрения в неверности мужа, пропитать ему этой кровью одежду. Подозрений пришлось ждать недолго. Геракл оставил супругу в Тиринфе, а сам, следуя зову злопамятной мести, отправился на Эвбею, чтобы покарать Эврита, который когда-то не отдал за него свою дочь Иолу и одного из сыновей, которого он убил. Месть удалась: столица Эвбеи, город Ойхалия, была разорена, Эврит и все его оставшиеся в живых дети убиты, боги не имели претензий, и можно было отправляться домой. Но Геракл захватил в плен в качестве военной добычи Иолу, руки которой он когда-то добивался. Эта новость быстро достигла скучающей в ожидании мужа ревнивицы Деяниры, и та, как говорится, сложив два и два, достала сосуд с отравленной кровью Несса, пропитала ею нарядный хитон — или плащ, в данном случае это неважно — и отправила его Гераклу с гонцом.

^{Геракл застрелил кентавра Несса, унося Деяниру. Гравюра Франко Баттиста (1510–1561) 1500–1599 гг.}

Геракл надел присланный женой плащ и отправился приносить благодарственные жертвы богам. Все авторы сходятся в том, что яд гидры начал действовать, когда солнечные лучи как следует нагрели пропитанную им ткань: она стала расползаться на клочья, и Геракл почувствовал невыносимое жжение во всем теле. Растворенный в крови яд чудовища не был настолько силен, чтобы убить его сразу, но причинял страшные муки; Геракл пытался сорвать плащ — безуспешно, он будто прикипел к телу и вместе с остатками ткани отрывались лоскуты кожи. Обезумевший от боли Геракл успел убить ничего не подозревавшего гонца, и поубивал бы, наверное, вообще всех, собравшихся в тот день у жертвенника, но боль подточила силы, и он рухнул на землю. Мучения продолжались так долго и были настолько ужасны, что Геракл упросил положить его на погребальный костер живым — смерть в огне представлялась лучшей альтернативой невыносимым страданиям. Это желание было исполнено, и, когда клубы горького дыма и летучие языки пламени почти скрыли из виду лежащего на костре Геракла, в небе громыхнул гром, сверкнула молния, на сверкающей колеснице примчались Афина Паллада с Гермесом и вознесли его на Олимп.

^{Гермес и Афина. Неизвестный художник. 1750–1850 гг.}

Там Геракл неплохо устроился: смягчившаяся Гера отдала ему в жены свою дочь, вечно юную Гебу, прислуживающую богам на пирах, и устроила на место привратника у дверей в мир богов. Зевс, в знак признания его особых заслуг, увековечил сына в виде созвездия Змееносец, в память о самом первом и самом невинном из деяний Геракла, когда он еще малышом удавил двух змей у себя в колыбели. Впрочем, есть и другие версии его посмертной судьбы: так, Гомер, например, утверждает, что не было ни грома, ни молнии, ни колесницы, а Геракл и поныне бродит по полям асфоделей в царстве Аида, удерживая в руках вечно натянутый лук, который не может ни ослабить, ни отпустить — метафора, исполненная чисто античной философской и художественной глубины.