Знаменитые авантюристы

С самого начала Жанна не выказывала ни малейшего беспокойства. Чего, собственно, ей опасаться? Муж и Рето, главные свидетели, находятся в бегах, а посему трудно выдвинуть против нее какое-либо веское обвинение. Тревогу она начала испытывать с того дня, когда ей стало известно, что ведутся их поиски за пределами Франции. Оставалась Николь Лаге, самозваная баронесса д’Олива. Не приходится сомневаться, что, попадись она в руки полиции, быстро бы раскололась. Необходимо было избавиться от нее.

И Жанна умудряется сквозь стены Бастилии предупредить эту глупышку. «Чудовищная клевета, — пишет она ей, — удерживает меня пленницей, и та же рука, которая наносит мне удары, может поставить под угрозу вашу жизнь из-за той сцены в рощице Венеры, если только вы не покинете Францию». Напуганная Николь, не задумываясь, следует совету и вместе со своим любовником направляется в Брюссель. Там она поселилась под именем мадам Женест.

Но семья Рогана, уверенная в его невиновности и взявшаяся помогать расследовать это дело, очень скоро обнаруживает ее здесь и просит правительство потребовать ареста беглянки. Что и было сделано здешними властями. Что касается ее выдачи, то тут возникло непредвиденное препятствие. По местным законам она выдаче не подлежала, добиться этого можно было только по ее личному согласию. Значит, надо убедить ее вернуться добровольно, а для этого требуется подослать к ней опытного человека. Выбор пал на инспектора полиции нравов по имени Кидор. Он и принял на себя миссию отправиться к кролику, ибо съесть его было в интересах инспектора.

С первого же взгляда инспектор узнает мадемуазель д’Олива, которая давно уже числится в досье полиции нравов. Она, правда, никогда не считалась важной птицей среди женщин легкого поведения и занялась промыслом скорее по глупости, чем из корысти. Но характер у нее строптивый. В чем он скоро и убедился. Скверная девчонка наотрез отказалась вернуться. Более того, она настаивала на своем освобождении, так как якобы была арестована незаконно. Потребовалось немало тонкости и долгих увещеваний, чтобы убедить ее вернуться, — ведь за ней нет никакой вины.

Все расходы по содержанию Николь в брюссельской тюрьме и доставке в другую — Бастилию — пришлось оплачивать казне. Так что расчет на то, что можно съесть кролика, не оправдался. Пришлось доплачивать и за соус.

Вскоре тому же инспектору пришлось отправиться по следам другого персонажа этой истории. Стало известно, что Рето де Вильет укрылся в Женеве под именем Марка Антония Дюрана. 15 марта 1786 года ему был предъявлен ордер на арест. Сохранилась запись беседы с арестованным.

— Мое тюремное заключение будет длительным? — напрямик спросил он.

— Я этого не знаю, — отвечал инспектор, — ваше освобождение из-под стражи от меня не зависит.

— Ну а что постановил в Париже парламент по моему поводу?

— Судя по тому как вы нервничаете, вы, кажется, довольно глубоко втянуты в интриги мадам де ла Мотт?

— Трудно оставаться спокойным, когда скомпрометирована сама королева.

— Вы замешаны в том, что натворила мадемуазель д’Олива? — продолжал инспектор.

Услышав имя Николь, Рето чуть было не подпрыгнул. Сильно смутившись, он едва выговорил:

— Она арестована?

— Содержится в Бастилии.

— И назвала мое имя, вам об этом известно? Она проговорилась обо мне? Мадам де ла Мотт никогда не назовет моего имени. Но если Николь раскололась, то мне конец!

На другой день в Бастилии стало одним узником больше.

На свободе пока что все еще оставался граф де ла Мотт — едва ли не главный пособник преступницы. Его показания могли бы представить суду истину в полном свете. Но потребовать его выдачи было нереально — ни одна страна не кичилась так своим правом предоставления убежища, как Англия. И тут помог случай.

Через французского посла в Англии было получено письмо на имя Марии-Антуанетты от некоего Беневала Дакосты — «преподавателя современных языков». За 10 тысяч гиней, что приблизительно равнялось 260 тысячам франков, он обязался доставить не только самого ла Мотта, но и вернуть те бриллианты, которые находились при нем.

Согласие было сразу же дано с одним лишь условием: одна тысяча гиней будет выплачена в счет аванса, остальное по выдаче беглого графа, которого следует доставить в любой порт на французском побережье. Само собой, послу предписывалось действовать осторожно, чтобы англичане ничего не заподозрили.

Два французских секретных агента тайно отправились в Англию, в Ньюкасле они установили контакт с Дакостой. Два других агента прибыли на французском угольщике в порт Шилдс, ни у кого не вызывая подозрения — мало ли заходит в порт судов, чтобы загрузиться углем. Всем агентам в случае успеха операции было обещано крупное вознаграждение.

План похищения состоял в следующем.