Знание-сила, 2000 № 04 (874)

Американские ученые установили: добавляя в пищу специи, вы предотвращаете развитие в ней вредных микроорганизмов. Особенно актуально это в странах с жарким климатом, где высокая температура воздуха способствует их размножению. Наибольшим защитным эффектом обладают сушеный чеснок, лук, перец и кориандр, а наименьшим – порошок чили и кардамона.

СКЕПТИК

Александр Волков

Миф о немецком порядке

На страницах исторических сочинений, среди скрупулезно воссозданных реалий, среди бессчетных ссылок на современников и очевидцев мы нередко встречаем анекдоты – своего рода отступления, отвлекающие нас от основной темы рассказа.

Внешне любые анекдоты держатся скромно. Они не собираются передавать в точности исторические факты. Однако их притязания намного серьезнее. Анекдоты отражают «внутреннюю суть» происходящего, знакомят нас с «подлинным характером» реальных персонажей. Б этом их убедительность, в этом же и опасность. Уж слишком часто прибегают к анекдотам, стараясь осветить какую-то ситуацию, обрисовать чей-либо характер, четче и нагляднее растолковать положение дел. Чаще всего эти пояснения имеют мало общего с объективными обстоятельствами. Анекдоты, проникшие со страниц мемуаров и романов в серьезные исторические труды, нередко стремятся подчинить их сиюминутным политическим интересам, превратить в памфлет или апологию.

Подобные исторические анекдоты постепенно превратили Пруссию XVII1-XIX веков (да и всю Германию) в классический образец законности и порядка, которому иные политики призывают нас следовать и теперь, два столетия спустя. Мы нередко слышим, что в Пруссии в те времена не было никакой коррупции, что ее 1раждане были настоящими патриотами своей родины и что все они были равны перед законом. Так ли это? Обратимся к такой популярной (и несколько забытой у нас) фигуре, как Фридрих Великий (1712-1786), прусский король с 1740 года. «В памяти немцев, – пишет российский историк MLH.Ify3ijeuoB, – он остался «не только полководцем, но и рачительным «хозяином» королевства, заботившимся о благосостоянии каждого крестьянского двора и о распространении просвещения». Не правда ли, такой Фридрих Великий кажется идеалом для российских правителей? Вопрос в том, всегда ли совпадает парадный портрет, воспетый в пресловутых «исторических анекдотах», с подлинным портретом эпохи?

Могли мельник судиться с королем?

На страницах школьных учебников (немецких, разумеется) и исторических трудов часто мелькает рассказ о Фридрихе Великом и мельнице в Сан-Суси. Это пример того, как справедливо правил прусский король и как неприкосновенны были и само право, и судьи, его вершившие во времена Фридриха II. Перед законом, как внушает нам сей анекдот, даже король был всего лишь простым подданным. В прославленной «Истории Фридриха Великого», написанной Францем Куглером, повествуется так:

«Известно, что невдалеке от дворца Сан-Суси высится ветряная мельница: на этом месте Фридриху тоже хотелось возвести парковые постройки. Рассказывают, что он вызвал к себе мельника и потребовал продать мельницу. Но тот, унаследовав ее от отца, мечтал передать своим детям.

Со временем европейский пейзаж будет выглядеть так, как эта «Сверхстрана» с плаката немецкого художника П. Брюнинга (1967). Чеаовек окончательно победит Природу, установив в ней свой собственный Порядок

Фридрих стал досадовать. «Неужели, он не знает, – пригрозил монарх, – что я могу забрать мельницу, не дав за нее ни гроша?»

«Так, Ваше Величество, – возразил мельник, – да есть в Берлине верховный суд!»

Услышав это, Фридрих отступился и изменил план своего парка. И поныне над королевским дворцом вздымаются мельничные крылья, убеждая, что и король покорен закону».

Эта история вошла во многие – и не только немецкие – книги о Фридрихе Великом, все более затмевая правду. Подобные анекдоты, призванные показать «величие души» монарха, кочуют из одной книги в другую. На самом деле, Фридрих вовсе не собирался сносить мельницу. Наоборот, он хотел ее сохранить, сделать элементом той части парка Сан-Суси, что задумывалась по английскому образцу. Ветряная мельница была такой же приметой английского парка, как китайский павильон – деталью восточной усадьбы, а греческий храм – образчиком античности.

Чтобы сохранить мельницу в Сан-Суси, Фридрих постарался облегчить ее хозяину жизнь. Он освободил ее от всех налогов. Итак, на самом деле, «отшельник из Сан-Суси» никогда не досадовал на мельника; наоборот, тот за определенную плату «играл роль статиста».