Увы, жилые наслоения, оставленные жителями древней Москвы в этой части Кремля, занятой уже в первой трети XIV века храмами, никогда не были значительными по толщине. К тому же в 1913 году уровень Соборной площади бью понижен на один метр, дабы освободить цоколи кремлевских соборов от наросшей рядом с ними земли. В итоге современным исследователям в этой части крепости Москвы приходится наблюдать и изучать далеко не самое богатое средневековье, хотя, казалось бы, самое сердце города. Тем дороже здесь ценятся мелочи, вещи, подчас незначительные, но, тем не менее, всегда свидетельствующие о подлинной жизни, протекавшей давным-давно.
Александр Грудинкин
Общество утратит память?
Электронным носителям информации грозит разрушение. Страх перед непоправимой утратой изображений и звуков – вот кошмар, преследующий всех, кому приходится иметь дело с информацией, и в первую очередь тех, кто хранит ее.
Человеческое общество живет внутри им же самим сотворенной культуры, словно морские обитатели – внутри нерукотворного моря, окружающего их и их разделяющего. Преемственность культуры подчеркивается ее дефинициями. Культура – это мудрость, накопленная человечеством… Надстройка, венчающая труд пролетариев и крестьян… Аура, исходящая от каждого индивида.,. Свод знаний и сумерки пророчеств… Это – память, вмещающая опыт и технические приемы… Это – предметы, хранящие в условном, зашифрованном виде – в знаках, красках, звуках – духовные достижения общества и отдельных индивидов…
Культура отбирается, сохраняется, передается. От поколения к поколению. От одного региона к другому. Культура – это лва скрещенных русла. По одному время течет из прошлого в будущее. По другому медленно растекается настоящее, все выравнивая и насаждая однообразие.
«Ручеек» культуры не раз пересыхал. Ее развитие пресекалось. Под натиском врагов гибли города и целые страны. Что от них оставалось? Пепелища, черепки, сломанное оружие… М еще «кирпичики» культуры, доносящие опыт и знания до потомков. На протяжении многих веков эти «кирпичики» чаще всего имели форму рукописной или печатной книги.
Чтобы понять ее смысл, следовало лишь знать язык, на котором она написана: систему букв, цифр или иероглифов, запечатлевших чужой опыт. Языческий Рим пал, но в дворцовой «Академии» Карла Великого все так же читали произведения древних авторов, сохраненные внутри «кирпичиков» культуры. Их шифр был понятен. Рим пал, буквы остались, система буквенной записи уцелела. И потому хранитель древностей Алкуин, руководивший «Академией», вправе был сказать: буква – это «страж истории».
Если мы разучимся понимать эти обозначения, мы утратим способность обращаться к своему прошлому. Можно дать еше одно определение культуры. Это – здание, возводимое многими поколениями. Внутри него мы живем. Пока в стены здания закладывают стандартные «гутенберговы фолианты», оно растет. Так было веками. Книги давно уже стали частью человеческого тела, а письмо – одним из физиологических отправлений.
Но что будет с человечеством, если оно примется от десятилетия к десятилетию менять материал, на котором «записана» культура, материал, из которого возводится это общее всем здание? Здание того и гляди рассыплется. Непоправимые лакуны обезобразят культуру.
Уже сейчас рядом с книгами – и наравне с ними – используются дискеты, жесткие диски, компакт-диски, магнитные ленты, содержащие огромные объемы информации. Сиюминутные преимущества их очевидны. Воспроизвести хранящуюся у вас бумажную книгу не так легко: ее можно лишь переписать, купить заново или в лучшем случае ксерокопировать на отдельных листах бумаги. А вот книгу, записанную на дискете, вы скопируете в считанные секунды. Ее можно тиражировать бесконечно. Благодаря этим новым «кирпичикам» культуры каждый человек, скачивая огромные количества информации на дискеты, в принципе получает возможность заново возвести вокруг себя все здание человеческой культуры. Весь мир уместится в этих крохотных цифровых носителях. Однако их недостатки ощутимы столь же явно. Рядом с обычной, бумажной книгой любая дискета и т.п. – это «книга за семью печатями».