Знание-сила, 2001 № 10 (892)

Этот мир оказался удивительно материален. Есть такая легенда: на могиле Канта, когда бомбы сыпались на Кенигсберг, чтобы превратить его в Калининград, лейтенант победоносной армии написал: «Теперь ты убедился, что мир материален?» Так вот, мир оказался материален, как сникерс, тампакс и памперс.

А когда мир вокруг нас менялся, как рекламные ролики, менялись и люди. Рабочий убрал стакан и перестал точить, интеллигент отложил в сторону науку и кончил передавать из рук в руки самтамиздат. Люди менялись так стремительно, что глаза лезли на лоб. Только среди моих знакомых: этнограф стал политиком, психолог – вором, рабочий – главой фирмы, физик – торговцем медицинскими товарами. А мой собственный начальник начал с перепродажи украинского мыла и допрогрессировал до перепродажи плохих электрочайников. Вот и начали инженеры душ человеческих спорить, меняются ли люди. И те из них, которые не нашли своих памперсов и электрочайников, сказали, что во всем виноваты деньги.

Но кто же не знал, что это такое? Все знали. Конечно, можно сказать, что когда их много, то и люди изменяются. Но люди изменялись тогда, когда денег было еще мало. Но когда появлялась возможность легко их получить. Ведь если легко получить, го легко с их помошью решить какие-то проблемы. Ценность денег в глазах их владельца определяется трудностью их получения. А где возможность легко решить проблемы, там и для кого-то возможность легко деньги получить… Халявность заразна. Отношение к деньгам как ко всеобщему решателю проблем распространяется, как волны на воде. И быть может, для общества лучше, если деньги с трудом и риском украдены, чем честно, но без труда получены. Поэтому олигарх, даже если доказано, что он вор, полезнее продажного политика, а тем более чиновника-взяточника.

И возникают у человека соратники и товарищи по перепродаже, накрутке или иным общественно необходимым операциям такие же небрезгливые, как он сам. Действительно, если за подлость и жульничество платят немедленно и налом? Ведь после этого и я за ремонт текущего унитаза заплачу немедленно и налом. Или за устранение конкурента. А когда это аукнется, никто не знает, да и аукнется ли вообще… Образуется система людей, живущих по этой схеме, общество рядом с обществом, «Россия-2», к счастью, не очень массовая, но уж очень бросающаяся в глаза.

И люди начинают винить гех, кто все это затеял. Но они здесь ни при чем, через эпоху легких денег прошли все общества. В Чикаго в соответствующие времена стреляли еще шибче. Дальше же произойдет следующее. По мере усложнения решаемых людьми задач и уменьшения нормы прибыли субъективная ценность денег будет расти, ощущение «всерешаемости» исчезнет. Люди перестанут становиться хамами, получив мелкую должность с зарплатой в баксах, и скотами, получив возможность безнаказанно «кидать» клиентов. И жизнь понемногу начнет становиться симпатичнее. Очень-очень понемногу.

Как полопаем, так и потопаем

Человек производит и потребляет. Он, правда, еще много других дел делает (например, пишет и читает), но производить и потреблять он должен всегда. Некоторые экономисты-экстремисты даже про любовь говорят: производит (дает) и потребляет (берет). Но дело не в этом. Нарисуем график – зависимость потребления человека от его производительности. Этот график – характеристика устройства общества. Характеристика грубая, но зато наглядная:

1. Это – коммунизм: всем поровну.

2. Это – идеальный капитализм: как потопал, так и полопал.

3. Это – идеальный лагерь: не сделал норму – умри.

4. Это – реальный лагерь.

5. Это – шведский капитализм: гуманизм и налоги.

6. Это – настоящий капитализм: гуманизм и малые налоги.

7. Это – наше сегодня.

8. А это – рассказ Уильяма Тэппа «Нулевой потенциал», где поощряется средний уровень.

Ну и так далее. Рисовать графики и придумывать названия можно долго. Но дело не в этом. То, как человек трудится, зависит от вознаграждения. У туристов есть поговорка: «Как полопаем, так и потопаем». Эксперимент ее подтверждает. Конечно, есть исключения. Но на исключениях экономика держаться не может. Экономика – это не теория относительности и не психоанализ, это вещь массовая. Сталь, нефть, хлеб, цемент.