Знание-сила, 2002 № 01 (895)

И еще одно. В русской культуре сложилось такое понятие, как «декабристки». Так называют обычно женщин, жертвующих собой ради своих мужей по примеру жен декабристов, последовавших за ними в Сибирь. Судьба Натальи Борисовны Долгорукой показывает, что эта традиция существовала задолго до декабристов. Да, и Долгорукая, конечно, не была первой такой женщиной. Вспомним хотя бы жену протопопа Аввакума.

Екатерина Долгорукая, сестра Ивана Долгорукого

Не можно всего страдания моего описать и бед, сколько я их перенесла! Что всево тошнея былаi, для ково пропала и все эти напасти несла, и всево в свете милея было, тем я не утешалась, а радость моя была с горестию смешена всегда: был болен от несносных бед; источники ево слез не пересыхали, жалось ево сердца съедало, видев меня в таком жалком состоянии… Я сама себя тем утешаю, когда спомню все ево благородные поступки, и щастливу себя щитаю, что я ево ради себя потеряла, без принуждение, из свои доброй воли. Я все в нем имела: и милостивого мужа и отца, и учителя, и старателя о спасении моем; он меня учил Богу молитца, учил меня к бедным милостивою быть, принуждал милостыню давать, всегда книги читал Святое писание, чтоб я знала Слово Божие, всегда твердил о незлобие, чтоб никому зла не помнила.

(отрывки из «Записок» Н.Б. Долгорукой)

ГОДОВЫЕ КОЛЬЦА ИСТОРИИ

Одна заря сменить другую спешит…

Сергей Смирнов

Продолжение. Начале в № 10 за 2001 год.

Западная (Средиземноморская) ойкумена вступает в конце IV века в эпоху этнической чехарды и смены старого имперского порядка новым – церковным. Но Дальневосточная ойкумена заметно опережает в развитии свою западную напарницу. Посмотрим, что творится в Поднебесной, когда на западе Евразии правит последний общий греко-римский православный император – Феодосий I. Оказывается, на востоке правит варвар и буддист: Фу Цзянь II, третий и последний представитель ташугской династии на троне Чжун Го.

Восшествие тангута на китайский трон кажется чудом гораздо большим, чем появление на римском троне гота или вандала. Ведь из всех варваров – партнеров империи Хань – самыми могучими и культурными издавна считались хунны. Не удивительно, что в начале IV века, когда держава Хань погибла, а ее преемница Цзинь распалась на феодальные княжества, вожди хуннов пожелали занять опустевший имперский трон. Благо, среди предков этих вождей числились китайские царевны со священной фамилией Лю…

Один такой вождь – Лю Цун – вторгся в долину Хуанхэ, не встретив серьезного сопротивления. В 311 году он захватил западную столицу Чанъань и взял в плен императора Хуай-ди, дальнего родича великого историка Сыма Цяня. После этого Лю Цун объявил себя императором китайцев (хуан-ди), сохранив и древний титул владыки хуннов: шаньюй. Тут бы обоим народам жить-поживать да добра наживать – рядом, мирно и порознь… Ан нет: помешали безродные пролетарии!

За четыре века соседства Хань и Хунну из Китая в Стень сбежали многие тысячи неустроенных людей. Многие из них выжили и составили в хуннском обществе новый класс удальцов: цзелу. Не вмещаясь в родовую структуру хуннов, эти «китайские казаки» жили ордами – боевыми дружинами, выбирая «атаманов» из своей среды по признаку отваги и удачи. В момент вторжения хуннов в Поднебесную отряды цзелу составили более половины всей хуннской армии. А уж как можно управлять покоренными китайцами – в этом деле предводители цзелу разбирались гораздо лучше коренных хуннов! Не удивительно, что самый смышленый из этих атаманов – Ши Л э, бывший раб, занял восточную столицу Лоян и объявил себя главой независимого царства Чжао (было такое княжество в Поднебесной в давно забытые времена..). Так породистые хунны и безродные цзелу поделили Северный Китай, меж тем как неукротимая часть коренных китайцев («хань жэнь») отступила на юг, за голубую реку Янцзы, сохранив там империю Цзинь.