Знание - сила, 2003 № 06 (912)

Вновь обострил интерес к загадке писатель-фантаст Александр Казанцев, опубликовавший в 1946 году в журнале «Вокруг света» рассказ «Взрыв». Здесь он в художественной форме впервые высказал предположение о том, что «Тунгусский метеорит» представлял собой не естественное космическое тело, а инопланетный корабль с атомным двигателем, по какой-то причине взорвавшийся при вхождении в атмосферу Земли. Как ни странно, но вымысел писателя вызвал бурную реакцию астрономов во главе с академиком В. Фесенковым и побудил их вступить в публичную дискуссию. На гребне этой полемики Комитет по метеоритам АН СССР решил еще раз вернуться к полевым работам в зоне катастрофы, чтобы подтвердить наличие метеоритного кратера и распыленного космического вещества и тем самым навсегда изгнать вредные фантазии.

Но поставить научную точку на этой истории не удалось. С гипотезой об атомном взрыве пришлось проститься: никаких признаков лучевой болезни у населения обнаружено не было. Но с чем тогда связан геомагнитный эффект? Экспедиция Академии наук 1958 года полностью подтвердила идею Казанцева о надземном взрыве, но ни кратера, ни остатков метеорита не обнаружила. Куда же подевались многие тонны вещества, вызвавшие столь большие разрушения?

Две жизни

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам.

А.С. Пушкин

Николай Васильев прожил две параллельные жизни. Первая была более длинной — родившийся в 1930 году в семье биологов мальчик-вундеркинд дошел до высот ученого-медика с мировым именем, звания академика и должности заместителя директора по науке НИИ онкологии в Томске, а потом НИИ микробиологии и иммунологии в Харькове. В круг его научных интересов входили микробиология, иммунология, онкология, эпидемиология. В числе первых Васильев начал изучать вопросы эволюции иммунитета, влияние на иммунную систему человека гелиогеографических факторов и техногенных экстремальных воздействий. В числе первых он предположил, что ликвидация «классических» инфекций высвобождает в биосфере экологические ниши для новых возбудителей болезней.

В этой жизни все шло заведенным академическим порядком — с приоритетными исследованиями, многочисленными учениками, публикациями, монографиями, конференциями и орденом «Знак Почета».

Параллельно была прожита еще одна жизнь — в пространстве тунгусского феномена. Она была короче первой, поскольку рассказ о «космическом корабле», который потерпел катастрофу в глухой тунгусской тайге, Васильев услышал только в 1958 году, будучи уже ассистентом кафедры Томского медицинского института. Услышал и «заболел» грандиозной загадкой. С 1962 года и до последних дней своей жизни он был бессменным руководителем Комплексной самодеятельной экспедиции (КСЭ), которая стала уникальным междисциплинарным институтом на общественных началах сначала союзного, а потом и мирового сообщества исследователей тунгусского феномена.

Заповедник тайны

«Давайте, наконец, внесем ясность,

— вкрадчивым голосом начал Роман,

— в запутанную проблему Тунгусского дива».

Аркадий и Борис Стругацкие. «Понедельник начинается в субботу»

Может быть, не будь Васильева, тунгусские исследования были бы свернуты еще в 1962 году После очередной экспедиции представители Комитета по метеоритам АН СССР официально заявили, что проблема однозначно решена: «Тунгусский метеорит» был не метеоритом, а кометой, которая состояла в основном из льда и взорвалась в воздухе. Понятно, что ни кратера, ни осколков быть в таком случае и не должно. Лед просто испарился.

Но с этим выводом согласились далеко не все ученые. Возникшая коллизия была решена вполне демократическим путем. Несогласные с официальной точкой зрения могли продолжать свои исследования, но на основе чистого энтузиазма. Все полномочия по дальнейшему проведению работ были переданы от Комитета по метеоритам АН СССР Комиссии по метеоритам и космической пыли Сибирского отделения АН СССР, которая по инициативе Васильева была образована на базе КСЭ.

С этих пор добровольные исследователи КСЭ взяли на себя ответственность за планирование и координацию проводимых в районе полевых работ. Работы велись по многим направлениям, дополняясь камеральными, компьютерными и полигонными модельными исследованиями. Ядро этого необычного НИИ находилось в Томске, а сотрудники жили и работали в самых разных городах Союза и даже за рубежом — в Италии, Великобритании, Германии, США Десятки специалистов по зову души и без оплаты трудились над фрагментами небывалой для науки задачи — расшифровки следов Тунгусской катастрофы.