Знание-сила, 2004 № 01 (919)

7 апреля 1981 года всего за 1 минуту 28,8 секунды он извлек корень 13-й степени из числа в 100 цифр. Этот феноменальный рекорд он установил в Национальной лаборатории в японском городе Цукуба.

Буквально сразила наповал ученых Шакунтала Деви из Индии. Ей задавали самые каверзные математические задачи, но Деви с честью выходила из положения. На умножение двух 13- значных чисел — 7686369774870, умноженное на 2465099745779, - выбранных наугад компьютером, ей понадобилось всего 28 секунд! Некоторые эксперты по математическим чудесам отказались поверить случившемуся, так как это настолько превосходило любой другой наблюдаемый опыт подобного рода, что само наблюдение должно было быть, по их мнению, дефектным. Чтобы разубедить этих "мудрецов", зрители решили узнать, в состоянии ли Шакунтала Деви оперировать с десятичными дробями, и попросили вывести корень кубический из 1281,304. И снова последовал молниеносный ответ: 23,4. Скептики из экспертов оказались посрамлены.

Когда голова отдельно от туловища

Большую часть года население американского города Хетч составляет 12 тысяч человек, но раз в году, во время Фестиваля перца, оно увеличивается в 2,5 раза. Ничего удивительного: штат Нью-Мексико — на первом месте в США по выращиванию стручкового перца. Употребление его можно сравнить с пристрастием к наркотику. Многие считают, что острая приправа отбивает вкус и человек уже не воспринимает обычную пищу. На самом деле, все наоборот. Химическое вещество капсаицин, содержащееся в перце, взаимодействует с нервными окончаниями во рту и повышает их чувствительность ко вкусу пищи.

На заре американской истории одним из знаменитых людей, занимавшихся разведением горького перца, был Джордж Вашингтон. И хотя доминирующей перечной культурой остаются неострые перцы, которые мы кладем в салаты, но и горький перец пользуется любовью. В Мексике, где к нему пристрастились 8 тысяч лет назад, иногда это единственная пища. В Индии повара мудрят с перцем, как алхимики, бросая сухие стручки перца в горячее растительное масло и добавляя молотый, а напоследок еще и свежий перец в виде пюре. Тайцы едят горького перца больше, чем любая другая нация. Даже их супы — это жидкий огонь.

Ацтеки, давшие стручковому перцу название "чили", различали шесть степеней его жгучести. Однако научный способ определения жгучести перца впервые был разработан в 1912 году фармацевтом Уилбуром Сковиллом. Так, например, душистый перец имеет ноль единиц по этой шкале, а мексиканский хабаньеро — 300 тысяч единиц.

Перцы полезны для здоровья. В сыром перце больше витамина С, чем в апельсине или лимоне, а стручковый красный перец содержит почти 50 процентов рекомендуемого для ежедневного потребления витамина А.

В Таиланде установили, что капсаицин — вещество без запаха, которым определяется жгучесть перца, может снижать образование тромбов. Что же в перце такого, что заставляет его любителей блаженно реагировать, когда во рту все горит, глаза слезятся и нет возможности продохнуть? Дело, видимо, в том, что мозг реагирует на жжение. Когда капсаицин вступает в контакт с нервными окончаниями в полости рта, передатчики боли отправляют в мозг страшный сигнал: "Огонь!" Встревоженный мозг, считая, что телу наносится вред, выделяет эндорфины — естественные болеутоляющие средства. Но поскольку перец вреда не приносит, то откусить его можно еще не один раз. Мозг опять получит острый болевой сигнал и опять выбросит эндорфины. Это и приведет вас к состоянию легкой эйфории или, если можно так назвать, перечного кайфа. Недаром жители Южной Мексики говорят: "Когда ешь хабаньеро, то свою голову начинаешь ощущать отдельно от туловища".

Использованы материалы журнала "Bild der Wissenschaft")

Владимир Гаков

Суд длиною в полтысячелетия

Процесс этот тянется уже невыносимо долго: без малого пятьсот лет.

Судят не человека; кости подсудимого давно истлели, а молва бережно хранит все перипетии его осуждения и мученической смерти. С запозданием, но пришла посмертная реабилитация, — не зафиксированная никаким официальным судейским документом, она все-таки состоялась: в людских душах, в тех книгах, пьесах и фильмах, что запечатлели историю жизни и смерти "человека на все времена".

Однако все так же далек от завершения суд над его книгой. Над идеей, которая за минувшие полтысячелетия озаряла миллионы людей (хотя каждый и вычитывал в книге что-то свое). Томительно раскручивается маховик процесса; то верх берут защитники, то инициатива переходит к обвинению, вскрываются неожиданные обстоятельства "дела", отчего оно, казалось бы, почти законченное, вдруг переворачивается с ног на голову и предстает взору суда и присяжных в совершенно непредсказуемом качестве.