Знание-сила, 2004 № 04 (922)

Известно, что Исламская Орда существовала как великая держава полтораста лет, пока ее не сокрушила Московская Русь. Иудейская Хазария прожила те же полтора века, до 965 года, когда ее сокрушил киевский князь Святослав с помощью соседних кочевников — печенегов и тюрок-гузов. Можно ли использовать эту аналогию для реконструкции давнего диалога между Хазарией и Киевом, который известен нам гораздо хуже, чем более поздний диалог между Ордой и Русью? Если это возможно, то в каких временных рамках? И можно ли провести обратную аналогию: между политическими ролями варягов на Руси IX — X веков и некой сходной силы на Руси XIV — XV веков?

Пожалуй, такой силой были удачливые москвичи, которые навязали «подмонгольской» Руси свою жесткую власть как альтернативу еще худшей власти Орды. Власть варяжских конунгов над Русью IX века не была, конечно, столь велика, как власть московских князей в XIV веке, но ведь и хазарское иго было для Руси гораздо мягче позднейшего ордынского ига! Эта аналогия заслуживает глубокого размышления. Если бы чьи-то летописи IX века донесли до нас детальные портреты тогдашних лидеров Восточной Европы, мы, возможно, различили бы среди варягов «дублеров» удалых тверских князей и хватких московских собирателей.

Святослав Игоревич Киевский, конечно, похож на Дмитрия Ивановича Московского, оттого боевая слава обоих героев светит нам сквозь тьму веков. Победоносный державостроитель Владимир Святославич похож на великого собирателя Ивана III.

Но кто был похож на тихого мастера власти Ивана Калиту? Может быть, княгиня Ольга? Или кого из деятелей XIV века напоминают легендарные пришельцы Рюрик и Олег? Не тех ли беглых южнорусских бояр, что осели в Москве вокруг тихого князя Даниила, а потом помогли его буйному сыну Юрию захватить великое княжение?

Все эти аналогии столь же неполны и расплывчаты, сколь заманчивы и конструктивны. Воистину матушка История любит и умеет повторяться, привычно играя людьми и народами, религиями и державами! Сколько таких повторений должен разобрать историк, чтобы уразуметь до самых потрохов хоть одну изучаемую им эпоху, хоть один возраст человечества в долгой чреде его ипостасей? Об этом каждый читатель и мыслитель волен судить сам и по-своему; но не судить он не волен.

Эдуард Вирапян

Книжный магазин

В единстве сила

Католическая энциклопедия

М.: Изд-во Францисканцев, 2002

Впервые в России выходит католическая энциклопедия в таком большом объеме; следом за первым томом в ближайшие месяцы ожидается выход второго, а всего будут четыре объемистые книги. Конечно, здесь в первую очередь представлен запалнохристианский взгляд на события и веши, что в восточном христианстве нередко находит иное объяснение или иную историю. Скажем, страницы книги указывают, что последняя оборона Константинополя, после чего Византия пала в 1453 году, была организована греками и генуэзцами, в то время как город защищался интернациональными силами проживающих в нем разных народов, среди которых роль греков отмечена верно, но генуэзцев в сравнении с остальными было меньше всех. Другой вопрос — портят ли такие неточности книгу?

Однозначного ответа быть не может, ибо энциклопедия дает полноценную картину католических дел и на Западе, и на Востоке, рассматривает острые вопросы между главными христианскими церквами и пытается более ответить на вопрос, что сближает, а не разделяет их. Поэтому в энциклопедию включены основные православные святые и святыни, обряды, отцы церкви, влияние которых глубоко чтит католическая церковь.

Это относится в первую очередь к материалам о Василии Великом. Григории Назианзине, Григории Нисском, Андрее Рублеве, монашеской республике Афон в Греции, в жизни которой мало что изменилось с древности по сей день.

Первый том создавали более 150 авторов, отечественных и зарубежных. Особое внимание привлекает иллюстративное решение книги. Иллюстрации, композиционные решения, цвет — все призвано показать таинства христианства. Среди фоторабот — «Таинство рукоположения в соборе Святого Петра в Риме», «Процессия со статуей Скорбящей Богоматери в Сантьяго-де-Компостела», «Процессия паломников в Лурде во Франции» и др. Текст и иллюстрации дополняют друг друга, это впечатляет.

Когда-то византийский богослов Иоанн Дамаскин — идеолог иконопочитания, один из главных Отцов христианской церкви — написал: «Ответь мне на вопрос: Бог — один БОГ? Да, скажешь, как мне кажется, один Законодатель».

Сказано это было до разделения церквей, но как все, что не уходит, имея свойство возвращаться, слова Дамаскина, словно зоркое око пронесясь над всей книгой, напоминают одну старую истину — в единстве сила! — сколь трудно ни было бы двум церквам прокладывать путь к ней.

О мире и о себе

Ричард Керни. Диалоги о Европе

М.: Весь мир, 2002