Знание-сила, 2004 № 08 (926)

Уже в три года мальчик не только читал, но и мог умножать в уме большие числа. В школе его звали "всезнайкой", "ходячей энциклопедией". Впрочем, в школе он учился недолго — он на три года раньше сверстников окончил ее, перескакивая из класса в класс.

"Я хотел учиться и учиться, — вспоминает Гелл-Ман. — Мне все на свете было интересно". Главным воспитателем стал брат Бен; он был на девять лет старше Марри. Вместе они посещали музеи и зоопарк. Особенно любили прогуливаться по парку в Бронксе, наблюдая за жизнью природы. Здесь Марри и увлекся птицами. Орнитология стала его страстью.

В семнадцать лет все мы делаем выбор. Чему учиться? lire учиться? Как часто в этом возрасте случайный, опрометчивый шаг становится судьбоносным. Инфантильное "Поступлю-ка я наугад вот туда-то" оборачивается проклятием, преследующим человека. С судьбой, выбранной ненароком, нелегко развестись.

Гелл-Ман делал свой выбор еще ребенком — в четырнадцать лет. Впрочем, руководители Йельского университета один ответ ему подсказали, предложив стипендию. Но что он собирается изучать? "Я обсуждал это с отцом, — рассказывает ученый. — Мою идею изучать археологию или лингвистику он отверг напрочь". "Ты умрешь с голода" — сказал он. Тогда отец предложил Марри стать инженером, а когда тот решительно отказался ("Лучше уж я умру с голода!"), вспомнил о физике. Физика? Между нами говоря, по физике у него успехи были хуже, чем по другим предметам. Рычаги, сила трения, ускорение свободного падения — скука невероятная! "Ты же будешь изучать совсем не то, что в школе. Подумай только: квантовая физика, теория относительности". И туг пересилило любопытство.

Звездные часы молодого человека

Решение выбрать физику было большой удачей. Марри приступил к учебе в университете в 1944 году. А всего через год Вторая мировая война завершилась атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки — и физика стала модной наукой. Ведь это ученые помогли выиграть войну! На них смотрели как на героев. И не водной бомбе дело. А радарные установки? "Внезапно физика стала специальностью, где легко делалась карьера", — говорит Гелл-Ман.

И еще один счастливый поворот в судьбе. В науке зародилось новое направление: "физика элементарных частиц". В лабораториях, занимавшихся их изучением, шло накопление фактов. Нужен был гениальный мыслитель, который упорядочил бы факты.

Ожидаемым гением стал Гелл- Ман. Окончив университет, он отправился в Массачусетский технологический институт, где в 21 год защитил докторскую диссертацию. Роберт Оппенгеймер убедил его перейти в Принстон, в Институт фундаментальных исследований — кузницу кадров теоретической физики. Оттуда в 1952 году Гелл-Ман переехал в Чикаго, к Энрико Ферми. В местном университете он начал заниматься поведением необычных частиц, открытие которых несколькими годами ранее потрясло здание современной физики.

Вот уже два десятилетия в физике открывали одну элементарную частицу за другой. В 1932 году британский физик Джеймс Чедвик обнаружил нейтрон. Казалось бы, картина мира упорядочилась. Материя, объяснили ученые, состоит из трех элементарных частиц: протона, нейтрона и электрона. Однако не успела публика привыкнуть к этому теоретическому конструкту, как вдруг со всех сторон посыпались сообщения о новых открытиях. Одни частицы, например нейтрино, "изобретались" учеными на основании расчетов (впоследствии существование того же нейтрино было экспериментально доказано). Другие обнаруживались во время опытов. Вскоре число элементарных частиц перевалило за двести — их было вдвое больше, чем химических элементов. Откуда только взялись все эти каоны, пионы или гиперионы? Большинство их были нестабильны, превращаясь за доли секунды в не менее загадочные и одиозные частицы. Воистину без своего Менделеева здесь было не разобраться.

Некоторые из частиц, открытых в экспериментах, проводившихся на ускорителях, вели себя очень странно. Они существовали достаточно долго — около миллиардной доли секунды. Однако, по тогдашним теоретическим воззрениям, они должны были распадаться, едва возникнув.

Противоречие между теорией и практикой разрешил молодой человек двадцати четырех лет от роду. Он — Гелл-Ман! — придумал понятие "странность". Это — целое квантовое число (нулевое, положительное или отрицательное), характеризующее элементарные частицы: например, странность частиц и античастиц имеет противоположные знаки. Странность сохраняется при сильных взаимодействиях, а при слабых нарушается. Странные частицы "выживают" до тех пор, пока не распадутся во время слабого взаимодействия.