Знание-сила, 2004 № 08 (926)

* Свыше 800 тысяч бельгийцев бежали в 1914 году за границу, спасаясь от наступления немецких войск.

* Свыше 60 тысяч бельгийцев и 5 тысяч польских евреев были отправлены в Германию на принудительные работы.

* Сотни мирных бельгийцев были расстреляны "за поддержку партизан". Их казнили на центральных городских площадях; раненых добивали штыками.

* Был сожжен Левенский университет — "бельгийский Оксфорд". Уничтожена библиотека, состоявшая из 230 тысяч книг.

* А Восточный фронт? "В некоторые приграничные русские города врывались немцы или австрийцы. По ведение их было неописуемо — массовый грабеж, расстрелы заложников, насилия над женщинами. В Ченстохове были расстреляны 18 человек, богатейший Ясногорский монастырь был разграблен и осквернен" (Н. Яковлев. "Последняя война старой России"). Слишком многое напоминают нам подобные сообщения.

"Война австрийской армии началась с полевых судов. По целым дням висели подлинные и мнимые предатели на деревьях церковных дворов, наводя ужас на всех живущих. А живые разбегались куда глаза глядят" — так описывал "сумерки европейского разума" один из великих писателей Австро-Венгрии Йозеф Рот в своем "Марше Радецкого" (пер. Н. Ман).

* События, происходившие на "южном театре" войны — в Турции, — и вовсе оставались почти незамеченными. А там были убиты 1,5 миллиона армян и убиты или депортированы 1,5 миллиона греков — подданных Османской империи. (Так в наши дни никто не задумывается, какую грозную бурю истребления может предвещать не интересное никому событие в Руанде, где в 1994 году за короткое время были убиты около 800 тысяч человек. Без справочника даже не вспомнишь, кто победил в этой междоусобной резне. А ведь мы, может быть, увидели только бледную тень, отброшенную будущим! Искусство геноцида, освоенное европейцами в первой половине XX века, кажется, передано в надежные руки.)

Начало абсурда

Первая Тридцатилетняя война (1618 — 1648) опустошила Центральную Европу и оставила глубокий след в сознании европейцев. По подсчетам историков, к концу той войны, что велась крупнейшими державами Европы на территории Германии, население последней сократилось на 13 миллионов человек, или 75 процентов (!) Было разрушено 1629 городов и 18 310 сел, сожжено 1976 монастырей. Не менее глубокий след оставила и Вторая Тридцатилетняя война (1914 — 1945), которая начиналась так празднично.

"Я был вынесен на улицу, еще более людную и широкую. Сквозь тупой, почти ровный гул вспыхивали яркие лоскуты песни... Толпа текла, как ртуть... В ней... чувствовались мускулы внутреннего напряжения, шаги, заставляющие переходить на бег, захватывающие, кружащие, уносящие" — так описывал канун войны Максимилиан Волошин, случайно оказавшийся в Будапеште.

Сверкали новенькие мундиры. Бряцали офицерские сабли. Женщины с надеждой глядели на будущих победителей. Браво! "Я нахожу войну великолепной. Она как большой пикник, но без докучливых сборов и хлопот, которые обыкновенно составляют его неотъемлемую часть", — записал в те дни британский офицер Джулиан [ринфел.

Кто же думал, что на пикник привезут гранаты, огнеметы, ядовитые газы? Жертвами газовых атак, например, стали десятки тысяч русских, французских, британских солдат, но и это массовое убийство "не оказало заметного влияния на исход мировой войны".

Казалось, ничто не может повлиять на ее исход. И не скажешь же, что все как один шли на войну с радостью, чтобы "умереть за это". Радовались юнцы — недавние школьники, студенты и просто "молодые люди из приличных (то бишь буржуазных) семей". В рабочих кварталах в Германии, например, встречали войну без энтузиазма. Какой энтузиазм, когда единственный кормилец в доме идет на войну? А если его случайно убьют, кто детей поднимать будет? Пастор из Моабита, рабочего квартала в Берлине, записывал в те дни: "Мне кажется, здесь совсем нет воодушевления, я хотел бы сказать "ученого воодушевления", которое присуще людям образованным, коим нечего заботиться о пропитании. Народ мыслит очень трезво, и людей ждет тяжелая нужда".

Серьезные наблюдатели тем более мрачно смотрели на энтузиазм молодых. "Трудно описать то чувство, с которым слушаешь по ночам эти юношеские голоса, пение юнцов, и знаешь, что все они отправятся на смерть", — писал Эрнст-Людвиг, великий герцог Гессенский.

Смерть приходила с неба. Более половины погибших — жертвы артиллерийского обстрела. Так, перед началом битвы на Сомме (более 1,1 миллиона убитых и раненых) на каждый квадратный метр германских позиций было сброшено в среднем около тонны снарядов.

Британский математик Бертран Рассел цинично определил суть современной войны: "Maximum slaughter at minimum expense" ("Максимум убийств при минимуме затрат").

Западный театр

Уже в самом начале войны, с 15 августа по 10 сентября 1914 года, французская армия потеряла четверть миллиона солдат. Мэр Парижа готовился взорвать мосты через Сену и Эйфелеву башню, однако немецкое наступление захлебнулось на Марне.