Знание-сила, 2004 № 12 (930)

Он не вводится, а присутствует изначально, поэтому и служит часто основой для толкования начала. Вообще память о сакральном (праздничном) более устойчива, чем память о повседневном. Как говорит пословица, «праздники памятны, а будни забывчивы».

Праздник противопоставлен будням, связан с представлением о «незанятости. пустоты от дел», но это незанятость именно обыденными делами, а не вообще пустота. Разрывая профаническую временную длительность, праздник, по В.Н. Топорову, останавливает время — это состояние, «когда его нет». Когда, в противовес будничным заботам, можно заняться проблемами вечными и священными.

Перевернутый мир

Все переворачивается: верх и низ средневекового европейского общества (короли и шуты, слуги и господа), как показал М.М. Бахтин, во время карнавала меняются местами. Во время главных праздников нечто подобное происходит и в куда более архаичных обществах австралийских аборигенов.

Перевернутый мир карнавала ассоциируется с иным, потусторонним миром. Среди карнавальных образов постоянно присутствуют гости из потустороннего мира — всяческая нежить, а также духи предков. Все они как бы притягиваются карнавалом.

Побочный результат «переворачивания» — разрывы в пространстве, позволяющие проникнуть в потусторонний мир. И прорыв во времени.

Праздник связывает с началом времен — с мифологическим временем, в котором жили и твопили великие первопредки, будь то блаженное время прародителей австралийских аборигенов (у разных племен оно называется по-разному и обычно переводится как «время сновидений») или «священное национальное прошлое» современных политических праздников. Во время праздника священное прошлое происходит «здесь» и «теперь»: либо герои событий начала времен (первопредки, мифические существа) «сами прибывают» сюда из далекого прошлого, либо главные для мифа события прошлого воссоздаются в настоящем праздника. Собственно, эти два варианта разграничены не строго.

В Австралии и Меланезии герои первособытий «прибывают» для совершения важных обрядов на церемониальную площадку, «их голоса» слышат женщины и дети, которых не допускают до церемоний. И хотя эти голоса извлекают мужчины из гуделок или священных флейт, это вовсе не обман непосвященных: духов вызывают из места их обитания (тайников, где они хранятся до времени, как австралийские чуринги, или прямо из Времени сновидений). Вернее, они присутствуют «вечно», «вне времени» и реальны, как для спящего реально все, что он видит во сне. Австралиец, воссоздающий какой-либо эпизод из начального, но вечного времени, и есть первопредок, которого он представляет на церемониальной площадке.

Папуасы у патефона

Зачем нужен праздник?

Целей, собственно, может быть много, смотря что иметь в виду. Цель может быть ритуальной — одной в толковании участника и другой в толковании исследователя. Первый может ограничиться традиционной формулой: «Так делали еще наши деды», исследователь же склонен расчленять и вновь собирать весь корпус обрядов, пытаясь найти их тайный смысл и движущую силу.

Есть, несомненно, экономические и социальные основы первопраздника, породившего все праздники, от древности до наших дней. Можно говорить о цели психофизиологической. Все эти частные цели не складываются в некую совокупность, но создают сложную систему, работающую на разных уровнях.

Одна из таких целей (и одновременно как бы побочный продукт праздника) — чувство общности и солидарности, которое переживается в это время особенно остро. И потому, что разрушается привычная иерархия с прочными перегородками между группами и сословиями, и потому, что в празднике, ядром которого часто становится обряд инициации, введения мальчиков в разряд взрослых членов сообщества, они сначала как бы «выбрасываются» из него, чтобы потом еще полнее ощутить свое единство со всеми.

Многие ритуалы считаются недейственными, если их участники настроены друг к другу враждебно, поэтому прежде все ссоры должны быть публично разрешены.

Праздник, как и ритуал вообще, отвечает потребностям и человеческого организма, и общества в целом. Он позволяет разрядить накопленное каждым нервное напряжение и одновременно создает социальную солидарность.

Венеция. Люди в масках

Плач и смех, смерть и рождение

Архаический праздник всегда массовый и всегда веселый. Сами аборигены говорят, что цель обряда, например, очищения огня у варрамунга, — создать у всех хорошее настроение и дружеское расположение к соплеменникам. На празднике огня время от времени из групп мужчин выбегают двое или трое; размахивая оружием, они неистово носятся кругом, пронзительно визжа и выделывая самые гротескные движения, к немалому изумлению сидящих. Это вносит в общее веселье элемент импровизации. Все смеются, поощряя друг друга выкриками, которые сопровождают и священную церемонию, только посвящаемым мальчикам нельзя смеяться: позже их торжественно вводят в веселый праздник.