Ооновские отряды, проводившие невиданными по жестокости мерами продразверстку в деревнях, обрекая крестьянские семьи на голод, в первую очередь снабжались продовольственными пайками. Их семьям помогали. Зарождение привилегированного сословия нравственно развращало только что родившееся Советское государство.
Наверное, главное заключается не в том, какой строй в стране существует, много ли он дает свободы или мало, а в том, чтобы все люди хотели и умели по-настоящему пользоваться этим строем, чтобы не смирялись с нарушением своих прав и свобод. Нужно, чтобы люди были настоящими гражданами не только на бумаге, но и в своем сознании, чтобы не ждали, когда власти напомнят о правах, а сами активно применяли их на деле. Нужно объединяться, создавать гражданское общество, настоящее местное самоуправление. Вот тогда и будет настоящая демократия.
Грешно судить человека за заблуждения, виною которых стала государственная идеология. Если ему было "тяжело и горько нести незаслуженное наказание", почему не заболела его душа о тысячах малолетних ребятишек, неведомо за какие прегрешения заживо гниющих в Нарымских болотах? Какой же мощной зомбирующей силой обладал режим, блокирующий все "болевые" точки мозга, когда за глобальностью идеи терялся человек!
По-моему, то, во что превратили "астраханщину", доказывает несостоятельность власти Сталина, способного действовать только террором, репрессиями и другими жестокими способами.
Дело... в сознании всего общества. Когда вышел закон о компенсации, некоторые собесы отказывались принимать у людей документы... Стариков (бывших остарбайтеров. — А.В.) нагло обманывают как частные лица, так и государственные учреждения.
"Я всю жизнь молчал... Я ничего не рассказывал о себе, страшась будущего. Теперь я знаю, дни мои сочтены. Скрывать, лгать, бояться больше нет смысла, поэтому я хочу поделиться самыми яркими воспоминаниями из своей биографии", — так начал свой рассказ Георгий Васильевич Шуберт, герой моей работы.
В феврале 1990 года в Душанбе начались массовые митинги. Молодежь, подстрекаемая фанатично настроенным духовенством, призывала к расправе над русскоязычным населением. Вооруженные толпы осаждали здание ЦК КП Таджикистана, громили и поджигали магазины, киоски, машины, дома. Людей били палками, камнями, железными прутьями. Было много убитых и раненых. Милиция охраняла только здание ЦК, остальные сотрудники, которых в обычное время в городе было очень много, разбежались по домам и переоделись в национальные одежды. Руководители предприятий вместо того, чтобы сразу утром отпустить людей домой, успокаивали, что ничего страшного не происходит, работайте спокойно. Сами же в момент опасности на персональных машинах разъехались по домам. Общественный транспорт был полностью парализован.
Моя сестра Алена в тот день возвращалась домой из школы с подругой, в них начали кидать камнями местные подростки. Им помог мальчик из старших классов.
Но прошло несколько дней, и к нам пришли представители городской ветеранской организации. Они настороженно отнеслись к содержанию нашего музея и встречу подытожили словами, что мы идем неправильным путем, не тем занимаемся. А информация, представленная у нас, во многом неправдива, искажает историю. Т.е. мы на примере музея убедились, что среди взрослых, грамотных и влиятельных людей бытует разное отношение к сталинским репрессиям. Есть люди, которые считают, что ни к чему подымать такие вопросы.
Побывал в музее и В. Титов, главный редактор новой книги о Котласе. Он не одобрил музея, его тематику, пытался объяснить необходимость отдельных эпизодов из сталинских репрессий...