Знание-сила, 2006 № 08 (950)

— Без церемоний, — старик жестом пригласил гостя в прихожую. Довольно быстро освоившись в полумраке, студент обнаружил весьма недурно устроенную квартирку. Дубовый портик и китайский шелк украшали ее стены, а потолок — хрустальная люстра. В глубине виднелся одетый в мрамор камин. Одним словом, все здесь свидетельствовало о том, что хозяин был человеком весьма порядочным. Между тем старик засветил свечу в шандале. Колеблющейся язычок пламени мало прибавил света, зато на стенах появились неясные тени, отбрасываемые массивным чернильным прибором. Незнакомец позвонил в серебряный колокольчик, и тотчас на пороге комнаты возник камердинер.

— Ты вот что, голубчик, распорядись там насчет чего-нибудь...

Слуга исчез и через минуту-другую принес тонко нарезанную холодную телятину, соусницу с хреном и откупоренную бутылку мадеры. Разлив вино по фужерам, он бесшумно удалился, но вскоре вернулся и зачем-то разжег камин. Затрещал слабый огонек, и едкий дым частью начал расстилаться по комнате, а частью устремился в трубу. Повеяло уютом.

— Просьба у меня... м-м-м, как, простите...

— Семен Игнатьевич Соколов, студент третьего курса. Медик.

— Ага! Вы закусывайте, — отозвался хозяин. Во всех его движениях и манере ведения беседы чувствовалась лень. — Мое имя — Кузьма Голов. Егоров сын. Дельце у меня есть...

— Хм, — запивая ломтик мяса вином, отозвался Соколов, ожидая объяснений.

— Видите ли, какое-то время назад случился один престранный малый в нашем городишке. И малый этот мне очень нужен, а добыть его возможности не имею — годы не те, чтоб по улицам рыскать в поисках. Вот вы мне и помогите сыскать того человека, а за труды шедро одарю.

— Дело нехитрое...

— Вот и ладно, — Голов взял шандал, подошел к столу и из выдвижного ящичка достал небольшую, писанную маслом, картину в тусклой, некогда позолоченной рамке. Это был портрет благородного молодого человека. Что-то в его бледном, надменном лице было нехорошее. Колючий взгляд глаз сверлил пустоту перед собою. Соколов поймал себя на мысли, что от изображения исходит некая сила, и от этого сделалось неуютно. Потребовалось некоторое усилие для отвода глаз.

— Какое нехарактерное лицо, — пробормотал он.

— Вы физиономист? Пустое! Вот на первые расходы, — старик достал несколько ассигнаций рублей на сто. Деньги неслыханные, если учесть, что человека найти особого труда для Соколова не составляло. Знакомый околоточный с Московской заставы за три рубля черта лысого сыщет! Упаковав портрет в плотную бумагу, старик передал его Соколову, после чего проводил гостя до двери.

Сжимая в ладони измятый клочок бумажки с каракулями околоточного, Соколов взял извозчика и погнал к старику. Как он и предполагал, трешка свое дело сделала, и теперь студент в веселом расположении мчался доложить об исполнении дела. Как облегчают жизнь обывателю все эти околоточные, городовые и прочий чиновный люд Третьего отделения! За малую толику денег всегда отыщется помощник в щекотливом деле. К тому же во времена, когда на фоне падения российского престижа и умирающего императора Николая I полицейские чины входили в силу, нелишне было иметь хотя бы малое знакомство во всесильном ведомстве.

Тщетно он пытался достучаться до хозяев жилища. Изрядно удивившись, Соколов обошел дом, но крепкое строение со всех сторон блюло неприступность. Пожав плечами, он побрел прочь.

Но, влекомый любопытством, он вскоре оказался по указанному адресу. Постояв некоторое время у двери, Семен Игнатьевич негромко постучал. Дверь тотчас отворилась, будто бы его давно дожидались. На пороге стоял редко в эти годы встречаемый тип человека в нашем отечестве — арапского происхождения субъект. Роста он был небольшого, но отменного сложения фигура выделила бы его даже среди соплеменников. Привратник посторонился, и Соколов проследовал внутрь. Оставив посетителя в прихожей, слуга пошел доложить, и Семен Игнатьевич услыхал за стеною трескучий голос: "Eccelenza! Объект прибыл". — "Наконец-то! — послышалось в ответ.

"Объект — это я? — удивился Соколов. - Похоже, меня здесь ждали".

Меж тем показался "престранный малый" с портрета. Лет он казался тридцати пяти, впрочем, вполне возможно, и тридцати — мертвенная бледность лица сбивала с толку. Холодный взгляд таил в себе необъяснимую опасность.

— Семен Игнатьевич Соколов? Весьма рад, — незнакомец поклонился. — Не удивляйтесь, г-н Голов предуведомил меня. Проследуем в лабораторию. Это вам покажется весьма занимательным.