Знание-сила, 2007 № 03 (957)

Профессор Леонид РЫБАКОВСКИЙ из Института социально-политических исследований РАН знает, что: «положение с рождаемостью в стране настолько критическое, что сегодня общество вправе озвучивать самые неожиданные идеи хотя бы потому, чтобы привлечь к этой проблеме внимание». Одна из таких идей и была озвучена председателем общероссийской организации предпринимателей «Деловая Россия» Борисом Титовым. Она заключается во «введении налога на бездетность 2 процента с дохода в 100 тысяч рублей для всех граждан, достигших 22 — 25лет. Причем вне зависимости от того, находятся они в браке или нет».

Татьяна ЗЫКОВА.

«Российская газета», 23 декабря 2005.

Демоскоп знает больше. Нам кажется, в предложениях «Деловой России» есть положительная сторона. Услыхав слово «налог», Демоскоп поначалу не разобрался, что к чему, и решил, что «Деловая Россия» предлагает ввести прогрессивный налог на доходы. Но нет, пока нет! Это ничего не даст для рождаемости. Что там за доходы у этого дециля или квартиля, или как он там называется — тьфу!

Другое дело — врачиха участковая, ей же сейчас сколько денег добавит Президент, а она бездетная! Вот пусть и платит налог, где же на них всех набраться бюджетных денег! А если незамужняя, так сама виновата — переборчивые слишком стали. Прав был депутат Чуев, когда хотел пересмотреть итоги эмансипации.

К рождаемости, правда, и это имеет довольно отдаленное отношение.

Проблема низкой рождаемости — это проблема не бездетности, а малодетности. Дело не в том, что много бездетных, а в том, что сейчас чуть не 80% женщин имеют одного или двух детей, тогда как среди их бабушек, родившихся в начале ХХ века, однодвухдетных было всего 20 — 25%, и, представьте, при той же примерно доле бездетных, что и сейчас.

Ибо доля женщин, остающихся бездетными к концу репродуктивного периода, величина довольно устойчивая. Правда, в России, в бурном ХХ веке эта устойчивость иногда нарушалась. Существенно больше, чем обычно, бездетных было в тех поколениях (родившихся примерно между 1909 и 1929 годами), чьи лучшие материнские годы совпали с расцветом блестящей сталинской эпохи — с конца 1920-х до середины 1950-х.

Но потом показатель вернулся к норме, и сейчас никаких особых отклонений от нее не наблюдается. Добровольная бездетность — вещь довольно редкая. По данным последней переписи населения (2002 года), среди женщин в возрасте 35-39 лет было всего 7,4% бездетных. Как и везде, эти женщины остались бездетными в основном вынужденно — либо по причинам физиологического бесплодия, либо из-за того, что не сложилась жизнь: не было мужа, брак оказался очень неудачным и т.п. Для большинства из них бездетность — беда, наказанье Божье. Но, видимо, «Деловая Россия» хочет немножко примазаться к Богу и добавить им наказания еще и от себя, причем в более понятной, рублевой форме. Ибо никакого практического результата от налогообложения нескольких процентов рядовых сограждан в пользу всех остальных быть не может.

Практического — нет, а символический — да. Мы же не вводим этот налог заново, мы его восстанавливаем. Вводили мы его в ноябре 1941 года, за спиной была Москва, отступать было некуда. А сейчас есть куда? «Не Москва ль за нами?» У нас там одних казино больше трех десятков (это только то, что Демоскоп знает). Сейчас вот гостиницу надо сносить очередную. Денег нет! Цены на нефть растут совершенно недостаточно. Нет, спасти нас в эту суровую годину может только налог на бездетность.

А моральный выигрыш! Ты живешь себе в свое удовольствие, а кто-то там горбатится за тебя, растит детей. Он бы тоже, может, не хотел, кому они нужны, эти дети? Но он сознательный, о Родине думает, а ты — нет. Вот мы у тебя заберем, а ему отдадим, подсластим ему пилюлю твоими деньгами. Чтобы не думали некоторые, что людей рожают для себя, а не для державы. Какая-то часть твоих налогов осядет, конечно, внутри системы перераспределения, не зазря же она должна работать. Зато остальное можно будет потратить на государственные нужды, в том числе и на поощрение рождаемости.