Знание-сила, 2007 № 06 (960)

Программу «Все так!» ведет Алексей Венедиктов, его собеседник — доктор исторических наук Наталья Ивановна Басовская, исследователь с разнообразными интересами, с огромной эмоциональной энергией, блестящий оратор. Слушать ее — одно удовольствие, читать — тоже. Именно поэтому мы будем печатать некоторые беседы этой программы, превратив их предварительно с согласия автора в статьи.

Наш герой — Томас Мор, человек малоизвестный для нашей страны. Мы только знали о нем, что он написал некую книгу «Утопия», и значит, он — дедушка Карла Маркса для социалистического государства в идеологическом смысле. И это несправедливо. Безусловно, он жертва идеологической схемы, потому что личность Томаса Мора настолько глубока, значительна и разнообразна, что, конечно, не исчерпывается книгой.

Чем же он на самом деле славен в истории? Гуманист во всех смыслах. Поэт. В свое время поэт видный. Особенно автор эпиграмм — интересных, умных. Философ. Государственный деятель — заметный! Странный. Который пытался под властью тирана Генриха VIII, убийцы своих жен, проводить в жизнь идеи благородства, гуманизма, сочувствия к слабым, милость к обездоленным... Поразительный государственный деятель! Автор сочинения «Утопия» и «Истории Ричарда III», переведенной на русский язык Осиновским, книгой интересной, а сегодня, пожалуй, еще более интересной, чем во времена Мора.

Своей цели Мор достиг — показал, как ужасна и страшна тирания.

Генрих VIII

Ну, и, наконец, Мор для современников — образец нравственной чистоты, благородства, силы духа. Он одерживал поразительные победы над собой. И самая главная — в ночь перед казнью. Наутро ему должны были отрубить голову по приказу неправедного суда, направляемого Генрихом VIII. Он готовился принять физические муки, но не предать самого себя. Мор был высшим моральным авторитетом.

Сохранилось два его портрета. Один — работы Ганса Гольбейна Младшего, написанный в 1527 году. А Мор родился в 1478 — на портрете зрелый муж на пороге своего канцлерства: он станет лордом-канцлером через два года. Портрет прекрасный, но это — вельможа в парадном костюме.

И портрет другой — словесный, написанный его старым другом и великим человеком Эразмом Роттердамским. Эразм Роттердамский в письме к другому великому гуманисту, Ульриху фон Гуттену, описал, каков Мор. Этот текст, щемящий, трогательный, совсем не похожий на парадный портрет, более отвечает сути личности Мора. Две-три фразы оттуда: «Кожа на лице у него белая с нежно-розоватым оттенком, волосы черные, переходящие в шатеновые, борода редкая. Глаза синевато-серые с пятнышками. Такие глаза указывают обыкновенно на выдающийся ум и считаются у англичан особенно красивыми. Его лицо часто озаряется улыбкой, и вообще оно служит верным зеркалом его внутренних качеств, его веселого и любезного нрава. Действительно, Мор скорее веселый человек, чем серьезный, степенно важный муж». А вот слова другого современника — Роберта Уиттингтона: «Мор — человек ангельского ума. Ангельского ума и редкостной учености. Ибо где еще найдется человек такого благородства, скромности, любезности. И если ко времени — предающийся удивительной веселости и потехе, в иное же время — грустной серьезности, человек для всех времен». Это дало основание английскому драматургу ХХ века Роберту Болту назвать свою пьесу о Томасе Море «Человек на все времена».

Томас Мор в свою эпоху, эпоху странную, бурную — переходную, переломную — был нравственным образцом и примером. Для всех мыслящих — это бы еще ладно, но и для простых людей. Когда в Лондоне случился бунт в связи с очередными королевскими поборами, он в составе депутации уважаемых горожан ходатайствует перед королем. Всегда боролся с жестокостью, искал мирного решения вопросов, и в Лондоне его обожали за справедливость. Быть справедливым в жесточайшую эпоху, находясь на высочайших государственных должностях, — это ли не жизненный подвиг!

Хочу напомнить его биографию. Но прежде скажу: на казнь его вели через Лондон, через Сити, так велел король. Было много народа, и воздух буквально сотрясался от громких рыданий. Эразм заболел сразу тяжелейшим образом и вскоре умер. А казнь Мора была величайшим событием и символом.

Ганс Гольбейн.

Эразм Роттердамский, 1523 г.