Знание-сила, 2007 № 10 (964)

Для начала он напоминает, что всегда считалось, будто окружающая среда была пригодной для жизни благодаря равенству жизненных процессов синтеза и разложения органических веществ; поэтому и сегодня многие считают, будто «допустима любая перестройка биосферы при единственном условии — ликвидации промышленных загрязнений», то есть все тех же парниковых газов и т.п. И верно, как мы знаем, все разговоры об экологии сегодня сосредоточены именно на этом и все усилия по разработке альтернативных видов энергии имеют в виду именно эту цель. Между тем, говорит Горшков, — это первое и главное заблуждение. Процессы синтеза и разложения в биоте не замкнуты, не уравновешивают друг друга, — они скоррелированы. Эта корреляция возникает благодаря наличию у биоты как целого некого «порога чувствительности»: если изменения окружающей среды не превышают этого порога, биота не реагирует; если превышают, в ней начинают преобладать либо процессы синтеза, либо процессы распада. Стало быть, механизм «обратной связи», или «биотической саморегуляции», вовсе не гарантирован раз и навсегда. Восстановление оптимальных для жизни параметров происходит лишь при условии сохранения ненарушенной биоты в глобальных масштабах.

Вторым заблуждением является популярная мысль, будто это биологическое управление окружающей средой («саморегуляция») может быть заменено техническим («регуляция извне»). Нужно понять, что информация, накопленная всеми живыми клетками биосферы, на 20 порядков превосходит мощность потоков информации современного человечества, и этот разрыв никогда не удастся преодолеть. Биота может осуществлять свою «саморегуляцию» (то есть регуляцию собственной среды обитания) именно и только благодаря этому огромному запасу информации, так что механизм биотической регуляции не просто оптимален, но и «максимален». Люди полагают, будто биоту можно «улучшить» с помощью генной инженерии, путем искусственного отбора или даже «превращения пустыни в сад», но все это — иллюзорные надежды, ибо именно «ненарушенные естественные сообщества обладают максимально возможным потенциалом биологического управления окружающей средой».

Третье заблуждение, по мнению Горшкова, — надежды на возможность технического управления жизнью и климатом. Эти надежды — следствие того, что многие ученые убеждены, будто можно искусственно, технически воспроизвести и саму жизнь. А это убеждение, в свою очередь, вызвано тем, что среди ученых существует мнение, будто для объяснения феномена жизни достаточно одних лишь биохимических и физических законов функционирования любых самоорганизующихся систем. Однако «оценки показывают, — говорит Горшков, — что это не так: упорядоченность существующей жизни (плотность запаса информации в единице объема клетки) на 24 порядка больше упорядоченности любых физических систем; поэтому ни самозарождение жизни на основе только физических законов, ни ее «чисто техническое» воссоздание никогда не станут возможны». Это сильное «виталистское» утверждение, разом перечеркивающее все нынешние поиски путей происхождения жизни на Земле, Горшков детализирует в виде принципа «несводимости» основных свойств жизни ни к каким физикохимическим законам: «Устойчивость жизни любого уровня — от одноклеточных организмов до социальных структур и экологических сообществ — основана на принципе, которого нет в физических системах. Этим принципом является не эволюция, а стабилизирующий популяцию отбор, происходящий на основе внутривидовой конкуренции. Эволюция — всего лишь необязательное следствие этого стабилизирующего отбора».

Свое убеждение в необязательности эволюции Горшков проясняет на примере биотической регуляции. «Она возможна только в том случае, если виды, входящие в биоту, сохраняют информацию о том, что представляет собой оптимальная для жизни окружающая среда и как необходимо компенсировать (восстановить) нарушения ее нормального состояния». Выходит, виды как целое должны сохранять свою генетическую память, а потому они «не могут всякий раз приспосабливать свою генетическую программу к произвольным изменениям окружающей среды». Одно из двух — либо виды сохраняют заложенную в них информацию, которая позволяет им осуществлять «саморегуляцию» планеты как целого биоты (то есть реагировать на изменения среды, останавливать чрезмерные отклонения от нормы и восстанавливать эту норму), либо они всего лишь меняют эту информацию, пассивно приспосабливаясь к таким изменениям, — и тогда становится невозможной биотическая регуляция, а значит со временем становится невозможной и сама биота. Поэтому «мысль о возможности приспособления биоты к любым изменениям окружающей среды является четвертым заблуждением».