В результате массовых демонстраций под лозунгом «Без участия женщин избирательное право не всеобщее» в выборах принимала участие Всероссийская лига равноправия женщин. В листовке под № 7 была изложена ее программа: «Если вы хотите, чтобы и наши дети не росли без призора, и старики не умирали на улицах, посылайте женщин в Учредительное собрание». И приводились примеры стран, где женщины участвуют в управлении: якобы там «количество школ умножено, тюрьмы пустеют, разврат и пьянство заметно уменьшаются, защита детей и стариков вполне обеспечена законом». В выборах участвовали национальные (Бунд) и религиозные (мусульманские) организации, но главная борьба развернулась между эсерами, кадетами, большевиками и меньшевиками.
Кадеты звали на выборы тех, «кто сознает себя детьми Великой России», кто ненавидит анархию и деспотизм, готов защищать государство, свободу и права всех граждан. Их лозунгами были «целостность и единство России», «порядок, законность и государственность» (как нам это знакомо!), недопущение «срамного мира с Германией (для сходства с нашей Единой Россией не хватало только по-детски простодушного «за державу обидно»). Изобразительный ряд их плакатов был характерен подделкой стиля ля-рюсс (женщина-всадник в псевдорусской одежде с мечом в правой и в левой руке со щитом с надписью «свобода»; грозный городовой «держиморда», снявший маску и грозно требовавший: «голосуй только за № 2»).
Трудовики и эсеры разных оттенков (№ 1) были более изобретательны. Трудовики, обещая землю и волю, призывали: «Никаких насилий на выборах, никакого принуждения». Они апеллировали к своему трагическому опыту: «Тысячи наших товарищей пролили свою кровь за Землю и Волю». Переполненная кровью чаша была изображена на плакате в окружении двух лозунгов: «В борьбе обретешь ты право свое; Пролитая кровь обязывает».
Меньшевики на своем плакате ограничились изображением Маяка, стоящего у бушующего моря на фоне метущихся облаков — никакой конкретики. РСДРП (большевики) обращались ко «всем сознательным гражданам Российской республики» под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Их агитация в основном использовала первые декреты Советской власти — результат переворота 25 октября, прежде всего о земле, созвучный лозунгу эсеров, и о мире, которого давно ожидало томившееся на фронтах постылой войны крестьянство.
Лозунги, провозглашенные в период подготовки Учредительного собрания, были обнародованы на жетонах, специально изготовленных для делегатов, избранных до Октябрьского переворота. Вот эти лозунги: «Мы все в одну сольемся душу»; «Глас народа — глас божий». Лозунги и изображение на обороте имели, очевидно, разный смысл. У жетона была круглая форма. На лицевой стороне восходящее солнце льет лучи на две его трети, внизу на отсеченной части изображена земля в обрамлении лавровых и дубовых листов, как это было на императорском гербе 1882 года, указан год выпуска — «1918». На обороте — воитель на троне в шлеме и доспехе, мечом в левой руке, которой он придерживает книгу, и каким-то орудием письма — в правой. Низ композиции на оборотной стороне занимает лозунг «Да здравствует Учредительное собрание», фланкированный двумя горящими факелами и возвышающийся на лавровых ветвях. Даже автору проекта жетона была ясна перспектива, не сулившая спокойствия. Еще более выразителен плакат «Московского союза защиты Учредительного собрания». Здесь всадник с копьем наперевес мчится по вздыбленной земле навстречу., неизвестному будущему. А под ним прежний лозунг: «Да здравствуетъ... Учредительное собрание!!!»
Но вернемся к символике Свободной России. Совет народных комиссаров, так легко покончивший с Учредительным собранием и последовательно, и повсеместно внедривший пение Интернационала, не справился с проблемой печатания почтовых марок: царские марки с изображением двуглавого орла имели хождение вплоть до 1923 года. Орел без признаков самодержавной власти печатался — уже после свержения Временного правительства на «керенках», разменных знаках Совнаркома Терской республики и Туркестана, бонах-чеках Самары, местных деньгах Астрахани и Одессы, Временного Сибирского правительства в Томске и Всевеликого войска Донского. Лишь 19 июля 1918 года последовал категорический запрет употреблять этот символ государственности России. В наши дни его, слегка изменив форму (уменьшив хвост и тем гармонизировав общий облик), «приватизировал» Банк России. Хотелось бы надеяться на более долгую жизнь этого символа стабильности суверенной России, нежели была суждена демократическому орлу И.Я.Билибина.
Александр Грудинкин
Тоньше волоса, крепче стали