Знание-сила, 2009 № 06 (984)

Казалось бы, сегодня у Homo Sapiens как доминирующего на Земле вида есть все для процветания и коллективного счастья. В то время как Аппиеву дорогу или какой-нибудь акведук римляне строили десятилетия, сегодня технологии — и преумножения технологий — достигли небывалого уровня. Сколько времени нужно, чтобы произвести миллиард автомобилей — если найдутся покупатели? Да нисколько! Через несколько лет — если будут финансирование и спрос — каждый житель Земли станет иметь новый автомобиль. То же и со всем прочим. Между тем уровень жизни в мире падает, кризисы следуют один за другим. Причем это относится не только к экономике, но и ко всем ключевым компонентам цивилизации: безопасности, геному человечества в целом, взаимоотношению с окружающей человека средой, взаимодействию между цивилизациями и многим другим. Сегодня человеческая цивилизация накопила достаточно знаний и навыков, чтобы обеспечить достойное существование каждому. То, что этого не происходит, — один из симптомов нашей коллективной болезни.

В чем причины деградации цивилизации при несомненном наличии бурного технологического прогресса? Одна из них, несомненно, в том, что экономика взяла на себя слишком много. Экономисты, хотя и не провозгласили себя царями мира публично (чтобы не раздражать публику), управляют им не менее нагло. А где этика, где максимизация счастья, где гармонизация технологического развития? Почему именно премия по экономике (выделяя ее из других познавательных дисциплин) и никакая другая была добавлена к Нобелевским? Почему не «За гармонизацию человечества» или, к примеру, не «За выдающийся вклад в развитие технологий»? Надувание экономических пузырей было ясно каждому непредубежденному человеку, который хоть раз задумывался о происходящем на биржах. То, что пузырь ипотеки должен лопнуть, было бы очевидно любому, если бы не успокоительные заверения в обратном, оглашаемые верховными понтификами нашего времени — теми, кто распределяет финансовые потоки. Наглость и некомпетентность экономистов, ведущих себя по отношению к прочему человечеству, как Боги Олимпа, и поставивших сегодня мир на грань катастрофы, напоминает «божественное право королей» эпохи Средневековья. Диктатуре некомпетентных и ограниченных наглецов нужно положить конец — если человечество хочет не только не прозябать, а вообще выжить.

Происходящее сегодня в мировой экономике напоминает не кризис, а коллапс. Ибо кризис — это некое подобие дождя, после которого как ни в чем не бывало поют птицы и распускаются розы. Если же обрушивается торнадо, чтобы выйти из смерча — а потом начать нормальную жизнь — надо приложить недюжинные усилия. Причем средства защиты от Big-anti-Bang, в который человечество запросто может впасть, могут быть как индивидуальными, так и коллективными.

Однако проблема управления финансовыми потоками — не единственная причина наступившего кризиса. Цивилизация мало-помалу, без видимых революций, перешла в новое качество. Эра прогресса, в том виде, как ее в восемнадцатом веке провозгласил Кондорсэ, закончена. Создание новых технологий как самоцель себя исчерпало. «Бесконечное совершенствование человека и человечества» (основная цель эпохи прогресса как ее понимали отцы-основатели) сегодня может вызвать только ироническую улыбку.

Открытие и только открытие новых возможностей с каждым технологическим достижением — иллюзия. Создание звукового кино навсегда убило искусство кино без звука, подобное чаплинскому — хотя, казалось бы, продолжению традиций Великого немого при наличии дополнительной опции (хочешь, используй звук, не хочешь — твори в мире безмолвия) ничто не мешает. Создание компьютеров в тысячи раз облегчило коммуникацию — но одновременно изменило образ жизни миллиардов людей в худшую сторону, ибо проводить дни и годы, сидя почти неподвижно и уставившись в одну точку антиестественно. С точки зрения виртуально-коммуникативной компьютеры — колоссальный прогресс, с точки же зрения обычных коммуникаций, нормального человеческого общения — колоссальный регресс. Появление фортепиано навсегда уничтожило великую музыку клавесина, не позволявшего контролировать громкость каждого звука. То же со всем (или почти что со всем) прочим.

Глядя из XXI века, кристаллически ясно, что каждое технологическое открытие есть одновременно и закрытие. Когда-то человек радовался появлению часов, затем радио, затем магнитофона, каждого технологического изобретения. Сегодня для потребителя однопараметрическая задача (прогресс в переводе на универсальный язык) превратилась в многопараметрическую. Десятки опций, предоставляемых, например, сотовыми телефонами, делают проблему выбора не менее важной, чем создание новой технологии, как таковое. На смену идее прогресса пришла мировоззренческая поговорка Too good is bad — что, если задуматься, идее прогресса как столбовой дороги всех нас прямо противоречит.