Знание-сила, 2009 № 06 (984)

— Бескультурный, я бы сказал. Почти все дело в абсолютном неумении управлять, в отсутствии географического мышления у региональных властей.

Здесь может помочь только география: комплексно оценить пространство, территорию, ресурсный потенциал, возможность принятия решений. Регионы сейчас развиваются там, где она привлекается — где есть стратегическое территориальное планирование на основе географических исследований.

— Например, где?

— Из того, что я видел, могу назвать Белгородскую область, Ханты-Мансийский автономный округ, Краснодарский край. В некоторых сибирских регионах хотя бы занимаются стратегическим планированием.

Ведь мы, особенно последние два десятилетия, живем без четкой стратегии развития. Нет ориентира — куда двигаться.

Удивительно ли — у власти сейчас 60–70 % бывших силовиков. Да, они — опытные, знающие, дисциплинированные специалисты. Но для них стратегическое мышление — это профессиональная непригодность.

Они тактики. Для них думать о будущем — значит идти против своей доктрины.

А у географов как раз есть стратегическое мышление. Географ — человек, который видит свое пространство и задается вопросами: какова должна быть модель будущего, к чему стремиться? Что за общество мы намерены создавать? Что будет в Арктике, на Урале, у западных границ, у восточных? С кем и как дружить?.. На основе четкого анализа, районирования проблем, хозяйства, оценки миграции населения все это можно предсказывать.

Мы обращаем внимание на то, что в нашей стране есть главное богатство: природа, то, что я называю биосферной функцией экосистем России и ее экосистемными услугами. Они в миллионы раз ценнее, чем нефть, газ и все, вместе взятое, потому что создают устойчивость глобального климата. Их ресурсный потенциал несопоставим ни с одной из выгод, которые пытаются получить те, кто сейчас спешит быстро все продать, думая, что так они обеспечат будущее себе и детям. Ничего подобного. Будущее обеспечивается стабильностью природы. Едва наступит любой катаклизм — экологический, техногенный или чисто природный, — их не спасут никакие «золотые гетто» под Москвой, где они укрылись за четырехметровыми заборами.

Кстати, это явление — населенные пункты для изоляции от собственного народа, обособленные, живущие по своим законам, — было впервые описано как географическое тоже у нас. Само название «золотое гетто» родилось в экономико-географическом крыле нашего института.

Раньше такие поселения были только в Москве, теперь возникают в Воронеже, в Казани — колючая проволока, двойные шлагбаумы… По сути дела, они — первый шаг к краху: к пропасти между властью и населением. Практически все государства, потерпевшие крах, начинали с того, что эта пропасть росла. Есть коэффициент Дженни, показывающий разницу между самыми бедными и богатыми (людьми, группами, регионами), — а есть еще пропасть между поселениями, когда социальные и экономические различия тоже становятся критическими. И это тоже — серьезнейший объект для географических исследований.

Пространство — такой же элемент развития, как и время. Время нас дисциплинирует, заставляет успевать: в мае посеять, в сентябре собрать, уложиться в известные природные циклы… Свои закономерности и у пространства. Где можно что-то развивать, где нельзя, как проложить кратчайший путь между точками А и Б, — все это стратегическое мышление, которое проецируется на пространство. Вот что такое география.

Для страны это крайне важно. Можно, конечно, плюнуть на все и жить, как живется. В результате получится модель развития «серая биота». Прожить так лет 30 — и вся страна будет сплошной Капотней. И ничего страшного! Есть люди, которые об этом мечтают: вокруг асфальт, под боком телевизор, можно футбол смотреть, а кругом все серое. Серая ворона, серая крыса, серая полынь, — и сам ты серый. Никакого разнообразия. Замечательная модель, а главное, тоже устойчивая.

Да, страну можно направить по этому пути. Можно и по-другому: сделать ее цветущим садом. Это тоже чисто географическая модель развития, мечта технократа: все преобразовать. Вот тайга — я ее вырублю, посажу пальмы, цветники, — будет у меня страна-сад — красиво!

Но от такого насилия над естеством, если не будет девственной природы, не то что климат изменится — мы все погибнем!

А географы это понимают и выступают против того, чтобы всю природу подгонять под среду обитания человека.

Можно развивать природу очагами, пятнами, как пытаются делать в Западной Сибири: тут освоено, здесь освоено, а в промежутке — неосвоенное пространство. Может быть, модель полосатая, как в Америке: Дикий запад — освоенный восток. Прекрасная модель — гарантия того, что будет Йеллоустонский национальный парк и другие охраняемые территории, где сберегается природа.

У нас тоже есть «зебра» освоенных и неосвоенных земель — европейская часть, Сибирь, Дальний Восток. Можно и дальше так развиваться.