Оставив сержанта удивленно смотреть ему в спину, Олег простучал ботинками по лестнице — был лифт, но сегодня? — и, пройдя по длинному коридору, зашел в неприметную (таких тут десятки) дверь, обитую коричневым дерматином.
К своему удивлению в лаборатории его встретила только лаборантка Лариса.
— Валентин Львович уже уехал, — сообщила она.
Внутри царапнуло.
— Давно?
— Да собственно он и не заезжал сегодня. Позвонил, напомнил, чтобы отдала вам все заготовки. Вы знаете, Олег Ильич, по-моему, он чего-то боится.
Он посмотрел на Ларису, испытывая непонятное радостное удивление внутри:
— Почему ты так думаешь?
— Ну, не знаю, — замялась та. — Голос какой-то странный. И вообще последнее время как-то Валентин Львович себя велтоже странно. И еще он, когда говорил по телефону, сказал… сказал, что мол дай Бог, завтра нам нечего будет бояться. Вот.
— Так и сказал? — иронично поднял брови Олег.
— Точно так и сказал.
— Выбрось все это из головы, — посоветовал он, — И давай собирать, что мне надо взять с собой.
— Да все уже готово, — заверила Лариса. — Только вам еще надо посмотреть сообщение на своем компьютере. Валентин Львович сказал обязательно напомнить.
Хм. Олег дошел до своего стола и включил монитор (на ночь системник он не выключал). На рабочем столе лежал значок с пометкой «Срочно! В. Л.».
Наверное, оно.
На экране в окне плеера возникло худое, обрамленное седыми волосами и бородкой, лицо Валентина Львовича Шолоковского. Позади профессора было темно. «Вчера вечером веб-камерой снял», — подумал Олег.
— Добрый день, Олег, — раздалось из динамиков, — Извини за этот непонятный балаган. Меры предосторожности, потом сам поймешь. Лариса Сергеевна должна все тебе отдать, я утром еще позвоню, напомню. Теперь попрошу еще об одном. В верхнем ящике стола лежит железный обруч. Посмотри, вот такой же…
Профессор дотронулся до головы: Олег заметил тонкую ленточку поперек лба, у самых волос.
Он наклонился, открыл ящик и достал хрупкий, проволочный ободок с прикрепленной небольшой коробочкой.
— Прошу тебя, — продолжал Валентин Львович, — одеть его, как только найдешь. И не снимать до конца нашего сегодняшнего доклада. Это очень серьезно!.. Ну, ни пуха. Не опаздывай! Завтра, то есть сегодня, очень важный день.
Плеер высветил черный экран: запись кончилась.
Вот черт! Олег повертел тонкий обруч, что еще за причуды? Хотя, не наденешь, шеф будет недоволен, обидится или наоборот рассердится. Вот и думай: то ли выставлять себя дураком, то ли профессор снова открыл нечто непонятное, но ужасно важное? И без этой вот фигульки ничего не выйдет.
Он отрыл дипломат и, прежде чем положить туда ободок, дотронулся до холодного железа пистолета.
Главред уставился маленькими красными глазками, спрятанными за стеклами золоченых очков, на Желтова. Тот всегда ощущал себя неудобно под таким «артиллерийским» взглядом. Бухает, похоже, наш главред, бухает.
— Сегодня в час Шолоковский дает закрытую конференцию. У военных в «Военнауке». И, главное, делает на ней очень важный доклад. Понял?
— И о чем? — вопросом на вопрос ответил Желтов.
— А вот это, Леша, я и хочу узнать, — главред, похоже, совсем не моргал. Как удав. Красноглазый.
— А как я попаду-то туда?
— Думай, Леша, думай! — повысил голос удав. Не в духе, точняк с похмелья.
— Могу идти думать?
— Чтоб репортаж был. Как хочешь, но чтобы у нас у первых! — в спину закричал главред.
Леха Желтов аккуратно прикрыл дверь.
Вот, блин, попал под горячую руку! Туда не проберешься, в «Военнауку» эту чертову! Денек, блин!
К серому двухэтажному, из-за ширины выглядящему приземистым зданию Олег добрался только в десять восемнадцать, несмотря на то, что идти было несколько кварталов. Профессор оставил на его долю достаточно много всяких таблиц, схем и диаграмм, распечатанных на «А2-ом» принтере (эта странная нелюбовь Валентина Львовича к проекторам, удивительная, право слово, в двадцать первом веке). Да плюс большая коробка с макетами, как было написано на ней. Макетами чего, Олег не знал. Хотя смутно догадывался, конечно. Вернее подсмотрел. Мозга, нейронов… Что профессор задумал?
Да еще дипломат, ноутбук.
Неважно, неважно. Он пробежал эти кварталы, даже не подумав о возможности поймать такси. Чем ближе были тринадцать часов, тем больше Олег испытывал некий трепет, словно чего-то страшился. Нет, не то слово, не страшился.
Это он, это внутри, это сегодня.
На входе его остановили два дюжих молодца в камуфляже и с автоматами.
— Что несем?
— Я Муромцев Олег Ильич, ассистент профессора Шолоковского.
— А это что? — довольно бесцеремонно прервал его молодец справа, указывая на коробку.
— Это для доклада. И вообще, что происходит? Я ассистент проф…
Второй охранник нажал на кнопку висящей у плеча рации и проговорил в микрофон:
— Вход один, главному. Тут какой-то, говорит ассистент. При нем запечатанная коробка серого цвета. Досматривать?
— Главный входу один. Пусть подождет, — проскрипела рация.
— Ждите.