Зной прошлого

К исходу четвертого дня Петко Кырджилов добрался до родного села, но на следующее утро оно оказалось в кольце жандармской блокады. К счастью для Петко, ему вовремя удалось спрятаться в заброшенном доме на краю села. Из своего укрытия он видел черные столбы дыма над подожженными постройками и слышал гулкие взрывы гранат, причитания женщин, плач детей.

Виден был Петко и его родной дом, в котором он жил до призыва в армию. Поджигатели пока еще не добрались до него. А вдруг его младший брат Христо не ушел вместе с остальными ремсистами в отряд? Эта мысль не на шутку встревожила Петко. Ведь Христо наверняка получил условный сигнал. Может быть, испугался? Едва ли, на него это не похоже. Слишком хорошо Петко знал своего младшего брата, чтобы поверить в его малодушие. Христо был из тех гимназистов, что мало говорили, но точно и бесстрашно выполняли рискованные поручения. В последнее время он даже стал руководителем одной из групп ремсистов.

Новые взрывы гранат прервали размышления Петко. К небу поднялся еще один черный столб дыма — на этот раз был подожжен его родной дом. «Значит, Христо в отряде», — окончательно разрешил свои сомнения Петко.

Еще до того как стемнело, Петко покинул свое убежище, перелез через забор и оказался в соседнем дворе. Его появление испугало хозяина — в селе уже было объявлено, что Петко дезертировал из армии. Несколько дней назад к его родителям нагрянула с обыском полиция, но так и ушла ни с чем. Тогда-то имя Петко Кырджилова и было внесено в список лиц, находящихся на нелегальном положении.

— Уходи скорее из села, ищут тебя, погибнешь, как бай Вылчан, — посоветовал хозяин.

— И так может случиться, — ответил Петко, — но так просто я им не дамся. Дай мне немного хлеба, и я уйду.

Слышавшая их разговор и заметившая нерешительность хозяина тетушка Стана тихо окликнула его из соседнего двора:

— Ступай ко мне, Петко. Куда ты пойдешь голодный. Дорога дальняя, много сил потребуется. Расскажешь потом нашим, что довелось увидеть в селе.

Петко легко перескочил через ограду, быстро перекусил в доме тетушки Станы, а затем на глазах у изумленных односельчан направился к центру Каблешково. Он хотел своими глазами увидеть результаты злодеяний фашистских карателей в родном селе. Не торопясь, прошелся по улицам, постоял у все еще лежащего на площади тела бая Вылчана. Затем подошел к родительскому дому.

— Почему подожгли этот дом? — спросил Петко у стоявшего на посту жандарма. — Уж не случилось ли какой-нибудь ошибки?

— Да нет, все правильно, — ответил жандарм. — Из этого дома один ушел к партизанам, Христо его зовут.

Глаза Петко были устремлены в сторону догоравшего родного дома. Как хотелось ему увидеть своих близких, чтобы убедиться, что они живы и невредимы.

— Ошибаешься, из этого дома двое стали партизанами, — с усмешкой сказал жандарму Петко и пошел прочь.

В наступающих сумерках Петко без особого труда — видимо, жандармы принимали его за своего — удалось выбраться из села. Многие каблешковцы видели, как он проходил по наводненным карателями улицам. Одни провожали его взглядами с надеждой, другие — со страхом. Со склона высокого холма Петко в последний раз оглянулся на окутанное дымом Каблешково, чтобы запомнить, чьи дома уничтожены жандармами.

Добравшись до отряда, Петко рассказал партизанам о зверствах жандармерии в Каблешково и вместе со своим братом Христо поклялся отомстить. В отряде «Народный кулак», а позже в приморском отряде «Васил Левский» Петко быстро завоевал славу одного из самых бесстрашных и решительных партизан. Он всегда находился в первых рядах, когда надо было атаковать врага, и последним выходил из боя при отступлении, прикрывая огнем товарищей. Как правило, его включали в выполнявшие специальные задания диверсионные группы и в отряды мстителей, приводившие в исполнение приговоры, вынесенные партизанским судом фашистским палачам и предателям.

— Нужно было привести в исполнение приговор над опасным предателем и провокатором Йордановым, — рассказал мне один из оставшихся в живых товарищей Петко. — Когда наша группа приблизилась к окраине села Бырдарево, Петко заявил, что ему необходимо ненадолго отлучиться, и попросил подождать его в условленном месте. Зная безрассудную смелость Петко, мы хотели остановить его, но он уже исчез в темноте. Никто не мог и предположить, что он в одиночку решится на столь рискованное дело.

— Что же он сделал тогда? — спросил я.

— Захватил сельскую управу, разоружил находившегося там дежурного, забрал винтовки, предназначенные для сформированной из верных режиму представителей местной верхушки военизированной охраны села, затем выбросил на улицу все документы и сжег их.

— Как же вы не поняли, что он затевает? Ведь надо было помочь ему!

— Нам все стало ясно, лишь когда он вернулся нагруженный захваченными винтовками.

Немало и других примеров мужества и отваги партизана Петко Кырджилова стали мне известны благодаря рассказам его товарищей по отряду.