Зной прошлого

Забрав арестованную партизанку, жандармы укатили. По дороге Косю Владеву пришла мысль заехать в Каблешково, чтобы люди убедились, что жандармерия «не зря ест свой хлеб». Остановились у сельской управы, где, как и в тот день, когда жандармы жгли дома родных и близких партизан, собрались профашистски настроенные богатеи и их приспешники. Завидев Яну, они разразились угрозами в ее адрес. Остальные каблешковцы, среди которых было немало таких, чьи сыновья и дочери встали на путь борьбы за свободу, смотрели на жену командира отряда с тем же состраданием и с той же затаенной болью, с какой несколько дней назад смотрели на конвоируемых через село пленных партизан — своих земляков.

Люди забыли о пожарах, не вспоминали ни об уничтоженных домах, ни о разграбленном имуществе. Один вопрос, одна боль была в душе у каждого: какая судьба ждет арестованных? Сдержит ли капитан Русев обещание, которое он дал здесь, на площади? Или власти, в миролюбие которых давно никто не верил, решатся на самое страшное?

Затем машина с арестованной помчалась в Поморие. Косю Владеву захотелось продемонстрировать успех жандармерии и в городе, в котором Яна Лыскова много лет работала учительницей. Касабов позаботился, чтобы весть об аресте мужественной партизанки стала известна всем в Поморие. Но жители города хорошо помнили добрые дела учительницы Яны Лысковой. Откровенно сочувствующие взгляды рыбаков и виноградарей заставили группку фашистских подпевал умерить свой пыл. И пока Косю Владев и сопровождавшие его жандармы обедали в ресторане приморского казино, Яна дружелюбно, с улыбкой поглядывала на толпящихся вокруг машины жителей города. Даже в эти минуты мужество и твердость не изменили ей. И потому вслед за ней полетела молва: «Яна пули не боится, она не знает страха!..»

После устроенной Косю Владевым «демонстрации успехов» в Поморие Яна исчезла. Попытки начальника областной управы Гуцова и министра Василева напасть на ее след оказались безрезультатными. Из города «исчезли» также капитан Русев и Косю Владев. На запросы, поступающие в штаб батальона, поручику Дриневу было поручено отвечать: «Яна Лыскова по требованию варненского командования отправлена в район боевых действий, где должна указать расположение партизанских баз». Итак, из игры был выведен и министр. Это еще раз продемонстрировало, в чьих руках на самом деле находились бразды правления страной.

На самом деле Яна Лыскова была тайно привезена в дом Косю Владева и заперта там в подвале. Ее охрана была поручена нескольким жандармам, пользовавшимся особым доверием начальства. Доступ к арестованной имел лишь Косю Владев.

Позже капитан Русев вспоминал: «Косю Владев сообщил мне, что он спрятал Лыскову у себя в доме, но от кого спрятал — не сказал».

Объяснил все сам Косю Владев: «В то время министр Василев находился в Бургасе. Чтобы он не мог добраться до арестованной, мы спрятали ее в моем доме».

Таким образом, два последних дня своей жизни Яна провела в темном сыром подвале. У двери в подвал постоянно дежурили жандармы. В архиве мне удалось отыскать несколько строк, написанных одним из них. «Она ничего не просила, — пишет он. — Сидела и молчала… Иногда чему-то улыбалась, иногда казалось, что она плачет». Нет, он ничего не понял, этот страж тьмы, приставленный караулить лишенную солнечного света патриотку!

«…Ничего не просила, сидела и молчала…»

Что могла просить Яна у тех, против кого еще вчера сражалась с оружием в руках? Милости? Нет! Серо-белая Чайка не могла пойти на подобное унижение. Еще гимназисткой в 1929 году Яна вступила в ряды Рабочего молодежного союза, затем, будучи уже студенткой, она активно работала в БОНСС — Боевом союзе прогрессивного болгарского студенчества. В 1932 году мужественная девушка стала членом Болгарской рабочей партии. В бургасской гимназии Яна пламенно декламировала стихи Смирненского и Ботева. В старозагорской гимназии она активно сотрудничала под псевдонимом Серо-белая Чайка в ученической газете «Эхо». Чтобы избежать ареста, в 1932 году ей пришлось уйти с первого курса Софийского университета. В том же году она стала членом стачечного комитета рабочих, занятых осушением болот в районе Несебыра.