Зодчие

Зато о своих стройках Барма и Постник говорили много и охотно. Барма подробно рассказал, как строил он для великого князя Василия Ивановича храм в Дьякове. Василий Иванович, хоть и был обременен государственными делами, все же очень интересовался строительством, частенько наезжал в Дьяково. А когда построен был храм, щедро наградил Барму и хотел подарить каменные палаты в Москве.

— Мне воля дорога, государь, — ответил тогда Барма, — и эти палаты будут мне, как железная клетка птице…

И зодчий снова пошел странствовать по Руси. Привлеченный его славой псковитянин Иван Яковлев, по прозванию Постник, пришел к нему учеником, и с тех пор в продолжение многих лет они неразлучны. Постник не оставлял старого наставника, хоть давно сравнялся с ним мастерством.

Клобуков не скрыл от зодчих, с какой целью привезли их в Москву и какие надежды на них возлагаются, но просил никому не говорить о царских замыслах.

Разговором с зодчими Клобуков остался доволен и доложил о их прибытии царю. Через два дня состоялся прием.

Сбоку царя сидел митрополит в простой, не пышной рясе; позади стоял Клобуков, поглаживая окладистую рыжую бороду и делая Постнику успокоительные знаки.

— Вот мы, твои слуги, государь! — сказал Барма. — Требовал нас перед свои светлые очи?

— Жалую вас на прибытии, — ответил царь. — Как тебя земля, старче, носит?

— Как твоему батюшке, великому князю Василию Ивановичу, служил, так и твоему царскому величеству могу еще послужить! — Голос Бармы был спокоен и радостен.

— Я чаю, рассказывал вам Тимофеевич, зачем призвали мы вас. По долгом рассуждении приговорили мы построить на Москве пречудесный храм в память великого казанского похода…

— Слыхали, государь!

— Такой надо памятник поставить, чтоб века стоял, напоминал о воинах безвестных, положивших голову за дело русское, хрестьянское! — Голос царя гремел, щеки пылали.

— Великое дело, государь!.. — согласился Барма.

— Не все еще сказано! — прервал его царь. — Надо такой храм поставить, какого на Руси не бывало с начала времен и чтоб иноземцы, на оный посмотрев, диву бы дались и сказали бы: «Умеют русские строить!» Вот что мы держим с преподобным владыкой на мысли! Понятно вам сие, зодчие?

Митрополит кивком выразил полное согласие с царем. Клобуков из-за царской спины поощрительно улыбался.

— Рад слышать такие речи, государь! — сказал Барма.

— А ты что молчишь, Постник?

— В чину учимых я, государь, — скромно ответил Постник. — Решать подобает наставнику, а я из его воли не уклонюсь…

— Мнится, государь, это те мастеры, какие нам надобны, — молвил Макарий.

— Возьмешься, Барма? Ответствуй! — обратился к зодчему царь.

Барма низко поклонился:

— Коли не в труд будет, великий государь, повремени до завтра. Тяжек ответ. Возьмемся — пятиться некуда!

— Дело большое, подумайте, — согласился Иван Васильевич.

На другой день разговор возобновился.

— Беремся строить, государь, — заявил Барма, поприветствовав царя. — Как от счастья отказываться!

— Супротивничать не смеем, — сказал и свое слово Постник.

— Шубейками со своих плеч вас жалую! — воскликнул довольный царь. — Будете у меня в приближении.

Барма смело возразил:

— За тем не гонимся, государь! Но и не отнекиваемся от милости, ибо коли не будем у тебя в чести, то бояре твои помехи нам станут строить.

Лицо царя потемнело, глаза взглянули сердито:

— Уж эти мне бояре! Сидят у себя во дворах, как сомы в омутах, думают — я их не достигну. Да нет, шалят, у Ивана Московского руки длинные!.. И вы бояр не опасайтесь. Но… работать у меня!

— С делом не справимся — ответ будем держать! — твердо сказал Барма. — Только и ты нам препон не чини: чтоб мы были делу хозяева. А то ежели сей день так, а завтра иначе, то и зачинать не станем…

Речь Бармы понравилась царю:

— Владыко, слышь, как поговаривает? Это ермолинский дух в нем! Помнишь, ты мне про Ермолина рассказывал и мы гадали, есть ныне таковые мастера али нет?

Макарий смотрел одобрительно:

— Прав он, государь. Кому много дано, с того много и спрашивается. Но чтобы спрашивать, надо дать.

— Смел, смел ты, Барма! — оживленно продолжал Иван Васильевич. — За такие дерзостные речи голову отрубить али помиловать? Помилую: не убоялся ты моего гнева и молвил прямое слово!

Барма сказал:

— Дозволь, государь, сказать: строить будем из камня?

— А вы как полагаете?

— Дерево — бренно, камень — вечен.

— Строить будем из камня, — решил царь.

— По отчей старине, — добавил митрополит. — Зачинайте же, чада, делать оклады.[188]

— На такой храм оклады сделать и всю видимость изобразить — дело долгое, государь, — сказал Барма. — И хоть Постник на это великий искусник, а все же много месяцев понадобится. И упреждаю, государь: ты нас не торопи — излишним поспешением делу повредим.

— Будь по-вашему, — согласился царь. — Все благо-потребное получите. Знаю, многие найдутся у вас ко мне дела, посему определяю: доступ вам в мой дворец во всякое время открыт.

— И ко мне тоже, — добавил Макарий.

* * *

Через несколько дней царь в сопровождении митрополита, ближних бояр и зодчих Постника и Бармы совершил поездку в село Дьяково осмотреть тамошний храм.