Зодчие

Барма водил царя Ивана по приделам, объяснял, как строил храм, почему расположил его именно так.

Больше двух десятков лет прошло с тех пор, как Барма в последний раз оглядывал прекрасное создание своего гения. Ему тогда казалось, что он уже старик. Но теперь Барма понял, как был в то время молод и как умудрила его жизнь за прожитые с тех пор годы.

— Расположение этого храма, государь, — говорил Барма, — взято из древних образцов деревянных наших церквей. Мы, русские зодчие, не хотели следовать образцам византийским, с их четырехугольным видом, более пригодным для палат. Древним русским церквам с прирубами, с шатровым покрытием подобен сей храм; он сложен из камня, но, по желанию строителей, мог быть и древян…

Пятиглавый дьяковский храм очень понравился царю и сопровождавшим его лицам. Храм не был увенчан пятью шатрами, но намечался переход к ним. Центральная, самая высокая глава опиралась на восемь коротких колонн, которые скрадывали переход от восьмигранника центральной башни к световому круглому барабану.

— Зело благолепен вид сего храма, — говорил митрополит. — Знаю его давно, но после твоих разъяснений, Барма, новыми глазами на него взираю.

— В таком роде думаете строить? — спросил Иван у зодчих.

— Намного и больше и лучше постараемся, государь, сделать! — заверили зодчие. — Все силы положим в новый собор, чтобы дивен он был и красовался на удивление и хвалу…

Глава VII Выбор места

Прежде чем взяться за разработку чертежей, зодчие попросили указать место для храма.

— Место, где воздвигается строение, великую важность имеет, — говорил Барма митрополиту. — Ино дело, когда храм на возвышенности и виден издалека, ино дело, когда окружен домами и хоромами. Стоит ли одиноко — один вид, строения ли вокруг — другой…

Посоветовавшись с царем, Макарий предоставил выбор места зодчим:

— Найдите, а мы посмотрим!

Постник предложил строить новый храм в Кремле. Барма не согласился.

— От народа отходишь, Иван, — укоризненно покачал кудрявой седой головой старик. — Хочешь строить нетленное, а не проникся духом, какой надобен! Что мы строим? Памятник ратной славы! Чьей славы? — Он огляделся и, хотя в избе никого не было, придвинулся к Постнику и понизил голос: — Кто Казань брал? Брали стрельцы, казаки, добровольные ратники… Кто сложил голову под вражьим городом? Всё они же — безвестные люди русские! Им, этим подвижникам и страстотерпцам за родную землю, — им воздвигнем вечный памятник! Где ему стоять? Там ли, среди боярских палат и царских дворцов — в Кремле, где люди без шапки ходят, али там, где простой народ шумит, бурлит, как волна морская?

Постник опустил голову:

— Прости, наставник, неправо я судил!

Решили ставить храм в самом многолюдстве, на виду у народных масс.

Учитель с учеником пошли по Москве, хоть и знали ее хорошо.

Замоскворечье откинули сразу. В Занеглименье тоже не представлялось подходящего места. Шумная Лубянка казалась пригодной. Однако зодчие прошли и ее и отправились на Пожар. Людское море поглотило их…

Барма и Постник, еле выбравшись из многотысячного людского сборища, переглянулись.

— Тут и строить! — воскликнул ученик.

— Самое сердце города! — отозвался наставник.

— А церкви? — спохватился Постник. — Здесь же церкви стоят…

— Какие это церкви! Убожество одно… Мы их сломаем и на том месте воздвигнем наш храм. Чего лучше! Место открытое, издалека видать: и от Москвы-реки, и от Неглинки, и даже из Кремля, — улыбнулся Барма. — Самое ему тут место! И всю окрестность он скрасит.

Постник помялся:

— Наставник, больно много тут непотребства творится: сквернословят, дерутся…

— Не смущайся, Ваня! Может, иной ругатель али драчун, взглянув на памятник и вспомнив, что он знаменует, постыдится и воздержится от зла. Вот и заслуга наша будет…

— У тебя, учитель, на все готов ответ! — прошептал Постник.

— Многому я жизнью научен; доживешь до моих лет, и ты наберешься опыта…

Барма доложил митрополиту о выборе места. Зодчих призвали к царю, где Барма изложил свои соображения.

— Местом я доволен, зодчие, — сказал царь. — Надобно, не мешкая, сыскивать ломцов[189] и приступить к сносу церквушек, место расчищать…

Глава VIII Новые заботы Ордынцева

Барма просил митрополита указать число престолов в храме. От этого зависела величина храма и расположение частей. Храм — не дворец, не жилые палаты: его план имеет символическое значение, объясняемое церковными обычаями.

Для обсуждения важного вопроса о престолах опять собрались у царя ближайшие зачинатели строительства: митрополит, дьяк Клобуков, зодчие Барма и Постник.

Митрополит заговорил тихо, раздумчиво:

— Храм, бессомненно, надобно ставить многопрестольный. Вельми[190] трудное дело — избрать имена святых, во имя которых воздвигнутся престолы. И я уже их избрал…

Барма сказал:

— Дозволь спросить, владыко пресвятый: какие соизволишь поставить престолы?

Макарий разъяснил слушателям: избранные наименования церквей напоминают о важных событиях и битвах, случившихся при взятии Казани.