Зоя

А потом наступила весна. У него приближался день рожденье, Зоя выбирала подарок. Так тщательно и с такой любовью она еще ничего не делала в своей жизни. Такая счастливая. И вдруг она задумалась и испугалась, «что же будет дальше? Вдруг она забеременеет. Или узнает его жена. Или он разведется ради нее». Зою охватил какой-то не понятный страх и неловкость. Несколько дней ходила сама не своя, не брала от него трубку. «Переспав с этой мыслью» она приняла решение, странное, но по-настоящему женское. Решила с ним расстаться. Расстаться самым непонятным для Артема способом.

Зоя впервые в жизни взяла на работе больничный, закрылась дома, хорошо не успела рассказать, где она живет. Перестала отвечать на его звонки и сообщения, или отвечала односложно. Ей было безумно тяжело и мерзко по отношению к себе, но почему-то посчитала, что так будет лучше для него и для нее. Скорее она больше приносила себя в жертву в очередной раз, заботилась о счастье других людей и снова об общественном мнении. Вдруг узнают, подумают, скажут.

Просидев весь апрель дома без зарплаты, одолеваемая матерью, она вернулась к работе. Артем не писал уже больше неделе, вообще. Принял ее отказ, видимо, или обиделся. Страсти в ее душе улеглись, а значит можно спокойно жить дальше. Но в баню он больше не ходил, пропал из ее кругозора. Не писал и не звонил. Она писала сама несколько раз, отвечал. Это как общаться со стеной, так больно. Теперь ее стала одолевать гордость и горечь, как это он и так быстро сдался, а как же любовь. Совсем не задумываясь какую, быть может, обиду она могла нанести человеку.

Осенью он стал иногда приходить в конце ее рабочей смены и стоять у входа под окнами, ждал ее. Зоя ни разу не вышла. Плакала навзрыд, когда баня закрывалась, но не вышла. А он стоял, мок под дождем и не уходил. Потом и приходить перестал, похолодало, пришла новая зима.

Послеобеденное затишье всегда сменяется самыми шумными посетителями. Идут уже все подряд. Кто после рабочей смены, быстро помыться, пивка и домой. Иные посидеть и попариться. И возраста самые разные. Под вечер «живой» народ. На Зою внимания сильно не обращают. Обсуждают политику, футбол и хоккей, жен и детей, работу. Отмечают дни рожденья, свадьбы и похороны. Вечером очень шумно и многолюдно. Зоя любит это время, так же как утро. Прислушивается к болтовне:

– Вована, слыхал, переселяют из их барака. Говорят, сносить будут, по какой-то там программе. Хату дадут поближе к центру в новостройках и денег еще. – Завидует Степан. Здесь это неслыханная удача, как выигрыш в лотерею, ведь каждый второй барак уже давно пора сносить, а людей расселять. Но деньги на это давно украдены чиновниками, люди никому не нужны. Так живут несбыточной надеждой сотни людей, вдруг и у их дома «удачно» обвалится крыша, или рухнет стена. И людей расселять в новое уютное жилье.

– Видал, в магазине продавеха новенькая, сиськи че арбузы, – на байки о сексе Зоя уже и внимания не обращает. – Колян говорит, что трахнул ее еще на прошлой неделе. – Перехватывает инициативу Никита. Все хохочут. Он местный заводила. Сидел по малолетке за кражи, теперь на стройке. Знает все местные сплетни. Зоя не любит его, пытался к ней приставать несколько раз. Он как Василий Иваныч, из «политбюро», только моложе и глупее.

– Пекарню то «коммерсанта» нашего все-таки сожгли, – с явным презрением продолжает он. – Не платил нифига, вот и наказал его кто-то из мужиков. Говорят, баба евойная там была, и тоже сгорела, один с дитями остался.

Зое обидно слушать рассказ этого бездельника. И то, с каким удовольствием остальные смакуют подробности этой истории. За многие годы, чуть не единственное предприятие в округе открыл местный мужичок. Старался, много трудился сам, собрал местных алкашей, дал им работу. А тут такое. Хотя, по правде сказать, не любили его здесь. У любой медали две стороны.

Вечером обычно нет споров, душной политики. Все истории залихватские, хотя и с горьким привкусом местной жизни. Послушаешь их, и уже не так страшно смотреть на собственную жизнь. Кажется, что у кого-то сложнее все, или наоборот радуешься за случайный успех других людей. Все тут так и живут, или наслаждаются чужими неудачами, или тихо завидуют, никто не верит, что чей-то успех может быть заслуженным. Все должно быть одинаково плохо у всех. А если кто то и выбивается из общей массы, его немедленно предают остракизму.

Время летит быстро, стемнело уже давно за окном. Скоро восемь вечера и Зоя начнет выгонять запоздалых посетителей. Пробежалась в очередной раз по предбаннику со шваброй. Любит, что бы чистота была во всем. В ее рабочей коморке свет не горит. За столом сидит понурый Серега.

– Ты откуда взялся, не видела когда пришел.

– Займи денег, а? Хоть сто рублей, – столько надежды в голосе, жалко его.