Зоя. Том второй

– А я не боюсь вас, – сказала Зоя. – Просто не ожидала такой откровенности.

– Поэтому я прошу тебя, прими решение сейчас. Если ждёшь Янека, выгоняй Лорана. Если сомневаешься, то венчайтесь и не морочьте друг другу голову.

Зоя вдруг заплакала. Герман подошёл к ней, обнял. Она уткнулась к нему в грудь и затряслась в рыданиях.

– Я так устала ждать, – причитала она. – Не могу похоронить его в своём сердце, не могу.

– Понимаю, это тяжело, но жизнь продолжается, ты молодая, красивая, тебе всего 25 лет. Вся жизнь впереди, – успокаивал её Герман. – Да и Лоран не такой уж и плохой.

Зоя вытерла слёзы. Посмотрела Герману в глаза и произнесла:

– Спасибо, что вы пришли и всё рассказали мне. Я поняла, где была неправа.

Герман ушёл. Зоя всю ночь думала над его словами. Понимала, что сейчас важно принять решение. Среди существующего теперь в её голове хаоса, она цеплялась за те мысли, которых раньше боялась. Чувствовала любовь Лорана, но сердце не принимало эту любовь. Зое даже казалось, что оно всё больше и больше каменеет от его признаний.

Как она ни силилась, не смогла разрешить себе быть рядом с Лораном. От мыслей, что он будет прижимать её, целовать, обнимать было неприятно.

Когда Зоя вспоминала о Янеке, её тело отзывалось на эти думы мурашками. Оно помнило каждое его прикосновение. А от Лорана хотелось убежать, скрыться, спрятаться. И Зоя не понимала, почему она не сделала этого раньше. Почему изо дня в день давала надежду человеку, который страдает, возможно, даже больше чем она?

Зоя нашла свою любовь. И пусть этот миг был коротким, но он был. А Лорану не довелось. И Зое стало его невыносимо жаль. Одновременно с жалостью к нему, корила себя за то, что он по её вине оказался несчастен.

И Зоя решила, что шансов у Лорана нет, и она будет ждать Янека всю жизнь, а если не дождётся, то распыляться на других не станет.

Наутро всё как-то решилось само собой. Лоран подошёл к Зое и сказал, что уходит. Вопрос о Марии он не стал поднимать. Было и так понятно, что девочка останется с Зоей.

– Я привыкла к детям, – тихо сказала Зоя.

– Тебе придётся отвыкнуть. Не сто́ит давать им надежду. Больше не хочу видеть тебя. Люблю тебя с каждым днём всё сильнее и жду, что ты растаешь и разрешишь быть с тобой. Я не железный.

Моё сердце настолько переполнено любовью к тебе, что вот-вот и разорвётся на мелкие кусочки. И тогда я не смогу держать себя в руках, а мне ещё детей поднимать. Поэтому я буду учиться жить без тебя.

Спасибо, что позволила мне находиться рядом с тобой. Мне было хорошо и плохо одновременно. Но я не буду помнить о плохом, я уйду от тебя с благодарностью.

Дети Лорана помогали отцу собираться. Оба были грустными. Сердце Зои сжималось, когда она смотрела на них.

«Господи, прости меня за эти несчастные глаза, – шептала она, – я совершила большую ошибку».

– Куда вы пойдёте? – спросила Зоя у Лорана.

– В общежитие, больше нас нигде не ждут. Там всё пропитано Таисией, там я почувствовал себя мужчиной и избавился от детских страхов, там я был счастлив. Там родились мои дети. Там наше место. А с тобой, Зоя, нам больше не по пути. Но если ты передумаешь и захочешь впустить меня в своё сердце, я вернусь. Других встреч между нами не будет. Прощай…

Открытая дверь впустила в дом холод. Зоя ощутила его. Показалось, что этот холод забрался внутрь её тела, она поёжилась. Накинула на себя платок. Озноб не проходил. И вдруг она почувствовала, что это не холод напал на неё, а любовь Лорана покинула дом. И без этой любви на мгновение затосковало сердце. Что-то заныло внутри, сжалось. Но Зоя быстро успокоилась. Вздохнула, закрыла дверь.

– Ма-ма-а-а, – услышала она за спиной голос Златы. – Мне снился папа.

Зоя повернулась к дочке, прижала её к себе и заплакала.

– Лоран вчера сказал, что может стать моим папой, если ты захочешь. Но так нельзя, мама?! У нас есть свой, родной папа. А вот Маше не повезло. У неё никого нет.

– Ты неправа, Злата! У неё есть ты, я, Джан. Я кормлю её тем же молоком, что и тебя с братом. Ей очень повезло, что она попала к нам. Так что она теперь навсегда наша.

– А папа тоже будет её любить? – спросила Злата.

– Конечно будет. Папиной любви хватит на всех, – ответила Зоя дочке.

Глава 8

Когда проводница Глафира выложила на стол еду, Янеку стало не по себе. Он уже давно привык к простым продуктам, а здесь разбегались глаза. Всё это пахло, манило, просилось в рот.

У детей тоже загорелись глаза. Янек даже заметил, как у сына побежали слюни, намочили ему рубашку. Он поспешил его переодеть, так как в купе было прохладно.

Янеку стало казаться, что его опять хотят заманить, накормить вкусной едой и исполнить свои коварные замыслы.

Посмотрел на Глафиру. Она по-прежнему улыбалась.

– Ну и что же вы сидите? – спросила она. – Скоро станция. На ней стоять минут двадцать. Там нужно будет быть начеку.

Янек испуганно посмотрел на проводницу.

– Там тебе, – обратилась она к Янеку, – придётся меня целовать. Будешь играть роль моего мужа, если хочешь остаться в живых.

Янек побледнел, тяжело вздохнул, закрыл глаза. Сердце бешено застучало.

– Ешьте, – приказал Янек детям.