Золотая булавка Юлия Цезаря

Перед ним стоял Брут, лицо его было странно искривлено, словно он не знал – то ли заплакать, то ли рассмеяться. За плечом Брута стоял Кассий – ну да, как же без него!

– Что тебе?

– Идущие на смерть приветствуют тебя! – проговорил Брут и поднял руку.

– На смерть? – удивленно переспросил Цезарь.

И только теперь он увидел в руке молодого Брута кинжал.

– Что? – проговорил Цезарь удивленно. – И ты?!

Он попытался отстранить руку с кинжалом, другой рукой потянулся к заветной фибуле, которая не раз выручала его в трудные минуты… но фибулы не было, и он вспомнил, что она куда-то пропала, вспомнил лицо своего секретаря, и ему открылась правда.

А кинжал уже вонзился в его грудь.

В первый момент Цезарь не почувствовал боли. Ему просто стало тяжело дышать, и в глазах потемнело. Сквозь эту темноту он увидел совсем близко лицо Брута, на котором теперь отчетливо читалось страдание.

– И ты… – повторил Цезарь, покачнувшись.

На месте Брута появился Кассий, мелькнул еще один кинжал.

Теперь боль проступила, пронзила все тело, оглушительная, страшная, невыносимая.

Хоть бы все скорее кончилось! – подумал Цезарь.

Со всех сторон к нему бежали люди в белых сенаторских тогах, в красных военных плащах. Кто-то спешил нанести ему еще один удар, кто-то оттаскивал убийц.

Но все это больше не волновало Гая Юлия Цезаря, Верховного Понтифика и прочая.

На него опустилась великая, бесконечная тишина.

Александр Иванович и Иван Александрович подъехали к дому, где жила Вита. Они уже были здесь, поэтому легко проскользнули в подъезд, поднялись на пятый этаж, открыли Витиными ключами дверь квартиры, тихонько притворили ее и прямиком устремились в ванную комнату.

Александр Иванович остановился в дверях, его напарник опустился на четвереньки и заглянул под ванну.

– Ну что, есть там какой-то барашек?

– Что-то есть… – пропыхтел из-под ванны Иван Александрович. – Сейчас я его откручу… черт, тугой!

Он еще немного повозился, затем удовлетворенно проговорил:

– Ну вот, получилось!

– Нашел?

– Тут и правда какая-то пустота, вроде тайник. Только я в нем не могу ничего найти… какие-то трубы, задвижки…

– Постой, дай я посмотрю!

Александр Иванович тоже опустился на колени, полез под ванну рядом со своим напарником, посветил перед собой дисплеем мобильного телефона.

Открутив массивный винт, Иван Александрович снял небольшую пластиковую пластину, закрывавшую углубление в стене, в котором проходили трубы с установленными на них кранами. Едва он залез в это углубление, из него донесся ровный шум, похожий на звук льющейся воды. Иван Александрович не обратил на этот шум внимания, он шарил в темноте, пытаясь найти фибулу.

Разумеется, он не знал, что, открутив винт, он открыл кран, и вода полилась в пространство между этажами, а оттуда – в нижнюю квартиру.

Водопроводчик Стасик во время последнего обследования предупредил Виту, чтобы она не трогала барашек под ванной, если не хочет заполучить грандиозный скандал. Вита запомнила эти слова, потому что до дрожи боялась Ираиды. Она и за пустяк-то могла довести человека до нервного приступа, а если уж и правда ее квартиру зальют, то лучше сразу бежать из дома навсегда.

Александр Иванович осветил тайник мобильным телефоном.

– Нет здесь никакой фибулы, – проговорил он после недолгих поисков. – Почему-то пол мокрый… нет ничего. Обманула, зараза!

Вдруг за спиной у напарников раздался громкий визгливый голос:

– Вы что же это там делаете, мерзопакостники? Вы что же это там творите?

Александр Иванович отполз назад и увидел стоящую в дверях ванной комнаты высокую, худую женщину с лошадиным лицом и старомодным рыжеватым валиком на голове. В довершение облика в руке эта особа сжимала швабру.