Золотая чаша

Словом, нынешнее положение Мегги напрасно было бы искать даже в самой примитивной схеме общественных отношений как таковых. Найти его можно было единственно на географической карте основополагающих страстей. Во всяком случае, ожидаемая «победа», до которой следовало продержаться князю, выражалась предстоящим отъездом в Америку его тестя вместе с миссис Вервер; именно это запланированное событие сделало желательным, из соображений деликатности, поспешное перемещение младшей четы в город, не говоря уже об устранении из «Фоунз» всех посторонних гостей в преддверии великих перемен. Усадьбу на целый месяц заполонили носильщики, плотники и упаковщики всех мастей, командовать которыми было доверено Шарлотте, о чем сообщалось весьма широковещательно – по крайней мере, на Портленд-Плейс. В чудовищном размахе тамошней деятельности Мегги убедилась особенно наглядно, когда в ее тихий уголок заглянули милейшие Ассингемы, обсыпанные с ног до головы опилками и бледные, будто только что своими глазами увидели разрушение храма Самсоном. Во всяком случае, они видели то, чего не видела она, видели много неясного и многозначительного, и в трепете бежали от увиденного; Мегги же сейчас не различала ничего вокруг, кроме только циферблата часов, отмеривающих минуты ее мужу, или, вернее, кроме зеркала, в котором отражался он сам, считающий минуты той пары в загородном поместье. Во всяком случае, с прибавкой дружественной четы с Кадоган-Плейс ничем не заполненные паузы в их жизни обрели своеобразный эффект резонанса, выражавшийся, в частности, в оживленном обмене взаимными расспросами между миссис Ассингем и княгинюшкой. По случаю состоявшегося в «Фоунз» предыдущего разговора этой заботливой души с ее юной подругой уже было отмечено, что она после долгого периода самоограничения вновь позволила толике любопытства примешаться к дружескому сочувствию; в особенности не могла она себя сдержать в том, что касалось вопроса о последней «причуде» наших выдающихся оригиналов.

– Что ты говоришь, неужели вы действительно так и застрянете в городе? – И, не давая Мегги времени ответить: – Что же вы будете делать вечерами?

Мегги помолчала минутку. Она еще сумела осторожно улыбнуться.

– Когда станет известно, что мы здесь, – а уж газеты, конечно, раззвонят об этом, – к нам мигом слетятся тучи народа. Вот и вы с полковником тут как тут, сама видишь. Что же касается вечеров, вряд ли они будут как-нибудь особенно отличаться от всего остального. Например, от утреннего и дневного времени. Разве что вы, хорошие мои, поможете иногда провести время. Я предлагала ему поехать куда-нибудь, – прибавила она, – нанять дом, если ему захочется. Но Америго решил сидеть здесь, только здесь и нигде больше. Вчера он определил словами то, что у нас тут происходит. Сказал, это самое точное и исчерпывающее определение. Так что, сама видишь, – и княгинюшка снова позволила себе улыбку, которая не играла у нее на губах, а, так сказать, тяжко трудилась, – сама видишь, в нашем безумии есть система.

– Что же это за определение? – заинтересовалась миссис Ассингем.

– «Приведение нашего основного занятия к его наипростейшему выражению» – вот как он все это назвал. Раз уж мы сейчас ничем не заняты, то следует делает это в наиболее усугубленной форме, так он считает. – И Мегги прибавила: – Само собой, я его понимаю.

– Я тоже! – выдохнула, капельку подумав, гостья. – Вам пришлось удалиться из поместья, это было неизбежно. Но уж отсюда он не сбежит.

Наша юная приятельница не стала придираться к словам.

– Отсюда он не сбежит.

Фанни была удовлетворена лишь наполовину и задумчиво подняла брови.

– Это, конечно, замечательно, но чего же тут, собственно, можно бояться? Разве что, как бы Шарлотта сюда не приехала. Как бы она до него не добралась, если ты мне простишь столь вульгарное выражение. Может быть, для него это важно, – предположила милая дама.

Но ее слова не застали княгинюшку врасплох.

– Пусть явится сюда, если ей угодно. Пусть «добирается» до него. Пускай приезжает.

– Пускай? – усомнилась Фанни Ассингем.

– А разве нет? – возразила Мегги.

На мгновение приятельницы заглянули глубоко в глаза друг другу. Затем старшая из дам заметила:

– Я имела в виду встречу наедине.

– Я тоже, – сказала княгинюшка.

Тут Фанни, не сдержавшись, улыбнулась каким-то своим мыслям.

– Ах, если он для этого остается…

– Он остается, – я уже все-все поняла, – чтобы справиться со всем, что только может на него обрушиться. Даже и с этим. – Мегги сказала подруге точно теми же словами, какими в конце концов объяснила загадку себе самой: – Он остается из порядочности.

– Из порядочности? – эхом отозвалась миссис Ассингем.

– Из порядочности. Если она все-таки попробует!..

– То? – подсказала миссис Ассингем.

– То… Я очень на это надеюсь!

– Надеешься, что они увидятся?

Однако Мегги заколебалась и не дала прямого ответа.

– Бесполезно надеяться, – сказала она, помолчав. – Она не станет. Но он бы должен…