Золотая империя

Дальнейшее было слишком ужасно, чтобы описать словами. Склизкий комок прожег юношу насквозь, оставив на месте грудной клетки зияющую, гнойную полость. Единственное облегчение приносило то, что смерть пришла быстро. Солдат успел лишь коротко взвыть, от чего у Нари волосы на голове зашевелились, и умер. Еще одна жизнь оборвалась в ночи, далеко не первая и далеко не последняя.

Дара закричал, бросаясь к своему воину. Манижа оглянулась, и Нари вырвалась из рук Джамшида. Она схватила нож, который дала ей Акиса, повернулась к своей кровожадной тете…

Она и забыла, как быстр ее Афшин. В его руках возник лук и мелькнуло серебро. Что-то просвистело на ветру…

А затем в грудь ударила страшная боль, вышибив из нее весь дух.

Оглушенная ударом, Нари непонимающе посмотрела на Дару и покачнулась, не сразу сообразив, что лук, все еще направленный в ее сторону, и серебряное древко, торчащее из груди, связаны между собой.

Джамшид яростно взревел, но не успел сделать и двух шагов по направлению к Афшину, как Дара щелкнул пальцами, мгновенно обездвижив ее брата путами из густого дыма.

– Хватит, – тихо сказал Дара, и сталь в его голосе, казалось, заставила замолчать даже Манижу. Он закрыл глаза своему мертвому воину и продолжил, все еще не отводя от него взгляда: – Ты могла сдаться, Нари. Она предложила тебе хорошую сделку. Жизнь. А вместо этого ты решила обрушить на наш дом еще больше смертей.

От боли и предательства Нари потеряла дар речи. Он стрелял в нее. Дара смотрел ей в лицо и выпустил стрелу ей в грудь.

Больно, как же ей было больно! Когда она заговорила, пытаясь отрицать его слова, ее рот наполнился кровью.

– Это не… это магия крови. Манижа…

– Во дворце стоят корабли маридов! - взорвался Дара, и, когда он снова повернулся к ней, в его глазах бушевало горе. – Мы-то удивлялись, как Зейди удалось так быстро вывести свою армию к озеру. Все выжившие, как один, твердили одно и то же: корабли выходили из тумана, как по волшебству. – Он ткнул пальцем в жутковатый дау из костей и обломков дерева, выброшенный к противоположной стене. – Корабль, подобный этому, привел армию, которая уничтожила твоих предков. Армию, которая выследила, пытала и убивала мою семью. Мою младшую сестру, – его голос сорвался. – И ты привела их сюда. Ты сражаешься на их стороне.

– Афшин… – предупредила Манижа.

– Нет. – Дара дрожал, в его глазах стояли слеза, но голос звучал твердо. – Нет. Ты разрешила мне говорить, если речь идет о защите нашего дома, и я это делаю. Ты не единственная, кто может использовать имя Тамимы, – добавил он свирепо, прежде чем снова повернуться к Нари. – Я любил тебя, – прошептал он. – Я бы служил тебе до конца своих дней, а ты выбрала Кахтани.

До этого момента Нари никогда по-настоящему не боялась Дару – так, как сейчас, когда он медленно поднялся на ноги, распрямляясь, как загнанный в угол, побитый тигр. Тигр, которому не терпелось растерзать мир, посадивший его в клетку. Она потянулась к стреле. Если бы только она могла вытащить ее, она бы исцелилась. Она бы могла бороться.

Но едва потянув стрелу, Нари чуть не потеряла сознание от боли. Ее колени подкосились, и она упала.

– Я тебе не враг, – попыталась объяснить она. – Дара, пожалуйста…

– Если ты привела этих тварей в мой дом, то ты и есть мой враг. – Дара бросил на нее такой ледяной взгляд, что у Нари перехватило дыхание. – Я ведь все помню. Я помню ту ночь, когда я рассказал тебе о войне и о джиннах, истребивших мою семью и твоих предков. Я помню, как ты сказала, что рада этому.

– Я не это имела в виду, – задохнулась она.

– Я тебе не верю, – горько сознался он. – Потому что знаю тебя. Ты – лгунья. Воровка. – Он встретился с ней взглядом. – Обманщица и грязнокровка, которая переиначит любые слова, чтобы добиться своей цели. А мне надоело быть обманутым. Мне надоело слушать, как несколько Нахид препираются из-за власти в то время, как их город охвачен пожаром.

Дара подошел к Маниже.

А потом он опустился перед ней на колени.

– Госпожа, – начал он. – Мы не всегда ладили и не во всем соглашались, но я никогда не ставил под сомнение искренность твоего желания спасти свой народ. Даровать Дэвам свободу, которую мы заслужили, и построить мир, в котором твой сын мог бы жить с гордо поднятой головой.

Манижа вздрогнула, и ее темные глаза метнулись к Джамшиду, который сражался с пленившими его путами.

– Я уже потеряла его. Она отняла его, натравила против меня.

– Ты его не потеряла, – твердо заявил Дара. – Ему просто нужно время. Мир, который принесут время и расстояние. Мир, к которому ты подвела нас так близко, пока джинны не предали тебя. Теперь я принесу тебе этот мир. Но я не могу защитить нас от твоей магии, справляться со своим проклятием и сражаться одновременно.

На ее лице проступило недоверчивое выражение:

– О чем ты просишь, Афшин?