Я начал читать и понял, что не могу оторваться. В отличие от «психических писем», это повествование оказалось связным. Фотографии служили иллюстрациями к тексту. Я так увлёкся, что поверил в существование журналиста Георгия Петровича и странные обстоятельства его исчезновения. Однако подтвердить эту историю не получилось: в местном отделении Союза журналистов мне холодно ответили, что имя Георгия Кириллова ни о чём им не говорит. Приложенная к тетради ксерокопия газетной заметки как будто бы никогда не существовала в реальности: на новостных сайтах она отсутствовала, экземпляр газеты из подшивки в местной библиотеке был вырван с корнем.
По описаниям я догадался, про какой посёлок в тетрадках шла речь, и даже по случаю приехал в него на улицу Старателей. Но вместо дома с палисадником там было пепелище полугодовалой давности; соседи хмурились, качали головой и захлопывали дверь прямо перед моим носом. В местном храме старушка в церковной лавке сообщила, что настоятель в отъезде, и сказала, что ей пора закрываться.
Тогда я отправился в Институт истории и археологии Урала к профессору Языкову, но, как оказалось, тот несколько месяцев как уволился и куда-то переехал. Я, не особенно надеясь на успех, сказал лаборантке пароль, который был в тексте. К моему изумлению, она вынесла небольшой свёрток и равнодушно положила его на стол.
Внутри свёртка оказались два осколка мрамора, подробно описанные в тетрадях Георгия Кириллова. От имени редакции я сделал официальные запросы во все инстанции, которые могли быть причастны к этой истории. Записи Георгия Петровича я отправляю своей коллеге – для того чтобы она набрала их на компьютере и опубликовала вместо с фото в Интернете. Сам я взял неделю за свой счёт и выдвигаюсь в сторону горы Липовой. В случае моего исчезновения прошу искать меня именно там.