Золотая клетка

Девушки цветной волной из надушенного атласа, шелка и шифона, упругих локонов и блестящих камней, роняя и давя каблучками цветы, помады и шпильки, заторопились к выходу.

Рина собрала всю смелость и обратилась к Аровски.

– Простите! Я бы тоже… хотела… спеть на Пробах. Я не была на предварительном прослушивании, но я очень хорошо пою! Могу исполнить вам что-нибудь прямо сейчас!

Яна посмотрела на нее, приподняв брови.

– Приходи в следующем году, если твое личико не покроется прыщами к тому времени, и обнови гардероб. Что это на тебе? Платье твоей прабабушки?

Модель была, действительно, устаревшая, но Рина выбрала ее нарочно.

– Я хочу спеть сегодня, – не отступала она. – Пожалуйста, добавьте меня в список участниц!

– Мы не делаем исключений для хорошеньких мордашек, – нахмурилась Яна. – У нас есть правила и определен четкий временной лимит для выступлений!

– Тогда не добавляйте меня в официальную программу! – быстро сказала Рина. – Просто поставьте в самый конец! Как дополнительное выступление! Пожалуйста!

Аровски улыбнулась.

– Ах, эта пылкая юность. Послушай, ты красивая девушка и наверняка хорошо поешь, раз так уверена в себе. Вот поэтому я и говорю, что тебе нужно прийти на следующий год. Тогда я поставлю тебя одной из первых в списке. Так у тебя будет больше шансов обратить на себя внимание короля. К концу Проб впечатление смазывается. Все девушки кажутся похожими друг на друга, голоса сливаются. Мероприятие будет длиться три часа, все устанут к финалу. Я уже не говорю о том, что король Аскар чаще всего уходит, как только девушек набирается достаточно для коронации, поэтому попросту не услышит твое пение.

– Но вы же представляете всех участниц на сцене перед тем, как начать Пробы? – спросила Рина, вспомнив просмотры и прослушивания, на которых ее мама бывала в числе почетных судей. – Я имею в виду, когда все девушки выходят на сцену перед соревнованием?

– Ну разумеется, – кивнула Яна. – Это традиция.

– Если вы представите меня вместе со всеми, король не уйдет до самого конца! Если он меня увидит, то останется даже дольше положенного! Я вам гарантирую!

Рина сама поражалась своей смелости, но на кону стояло слишком многое, чтобы робеть в такой момент. Аровски приподняла брови.

– Ох уж эта самонадеянность. По-твоему, ты единственная хорошенькая девица на весь Дитромей?

– По крайней мере, самая хорошенькая из всех сегодняшних претенденток, – заявила Рина. – И голос у меня самый красивый. Только позвольте!

Яна вздохнула.

– Ну что ж, если король не уйдет до самого конца и даже задержится ради твоего выступления после окончания программы, я позволю тебе спеть. Но если нет – приходи в следующем году и пройди отбор, как полагается. Лебедей мы тут не принимаем.

– Лебедей?

– Красивых, но безголосых.

– Тогда представьте меня как Анну Коллинз! – попросила Рина.

Яна Аровски уже направилась к выходу и только махнула ей рукой.

«Она даже не попросила меня спеть, – мрачно подумала Рина. – Думает, у меня нет и шанса. Но это мы еще посмотрим!»

Руки у нее онемели. Рина только сейчас поняла, что все это время держала кулаки сильно сжатыми от волнения. Кружево перчаток впилось в ладони и, наверное, на коже остались следы.

«Я просто молодец! Так быстро учусь! Дженар точно провернул бы что-то подобное!»

Когда Рина вошла в костюмерную за сценой, то уже не обращала внимания на взгляды недовольных, которые не ожидали увидеть новенькую. Теперь все ее мысли были только о том, чтобы план сработал. И пока девушки прихорашивались, Рина стояла, как фарфоровая нимфа, тихая и бледная, в самом уголке, то и дело поглядывая на часы, чтобы не пропустить время применения очередной сферы. Час подходил к концу, но она экономила воображайки и не хотела использовать магию с большим нахлестом, когда действие одной сферы еще не закончилось, а другой – уже началось.

В костюмерной было гораздо больше народу, потому что сюда допускались родственники участниц. Глядя на них, Рина чувствовала себя особенно одиноко. Она очень скучала по семье, и эта острая тоска постоянно напоминала, зачем Рина здесь и почему не должна бояться. По сравнению со страхом навсегда потерять маму, папу и Альберта, все прочие страхи сдувались и сморщивались, как воздушные шарики, из которых выпустили воздух, на фоне громадного аэростата. Но как раз по этой причине Рина так боялась ошибиться в мелочах.

«Все получится, все получится, главное, не думать о тексте, а то точно забуду».

Как только на Рину накатывали особенно сильные сомнения, она подходила к зеркалу, чтобы поправить прическу, и красивая девушка в отражении подбадривала ее. Она была здесь на своем месте. Она заставляла волноваться всех остальных, хотя они даже не слышали, как она поет. И когда Рина смотрела на мир в отражении позади себя, он казался ей магически-прекрасным, как волшебный сон.

Свет ламп рассыпался бликами в драгоценностях и блестках, в бокалах с водой, которой полоскали горло певицы, в их шпильках и блестящих волосах, и Рина вспоминала, как приходила в такие места с мамой, когда та еще соглашалась поучаствовать в постановках друзей.