Золотая клетка

– Нет, дружба была настоящей, – совершенно серьезно ответила она. – Пожалуйста, не сомневайся в этом.

– Ты врала мне о том, кто ты, с первого дня, – разозлилась Кива.

Ресс бросила на нее взгляд, который все сказал без слов.

– Кто бы говорил!

Гнев Кивы поутих, но она отказывалась отступать:

– Это другое. Ты с самого начала знала, кто я.

– Но ты все равно все это время врала мне, – возразила Ресс, вернувшись к веревкам Кивы. – Так что давай сойдемся на ничьей, прекратим ругаться и попытаемся выбраться отсюда?

Остатки злости испарились. Ресс была права: они обе друг другу врали, а теперь обе попали в передрягу. Разобраться с разногласиями можно потом, в безопасности.

– Это были люди короля Навока, да? – спросила Кива, уже зная ответ, но давая Ресс понять, что она готова все забыть – по крайней мере, пока что. – Им нужен Джарен?

– Похоже на то, – ответила Рессинда. – После того как они вырубили тебя, они еще перекинулись парой слов на мирравенском – думали, что я не пойму, но я выросла в деревушке недалеко от границы, так что говорю на двух языках. – И между прочим добавила: – Кстати, там я и познакомилась с твоим братом. Он спас меня от тех наемников, которые напали на деревню пять лет назад. С тех пор он мой лучший друг.

Кива вспомнила, что Ресс рассказывала о своем трагическом прошлом и о том, как ее приняли в новую семью.

Все это время она имела в виду мятежников.

Кива вновь расстроилась, что все проглядела, но заставила себя вернуться к делу:

– О чем они говорили?

– Они хотят совершить обмен. Принца Деверика на нас. Думают, что он согласится, особенно учитывая, что здесь ты.

– Надо сбежать, пока он не натворил глупостей, – высказала очевидную мысль Кива.

– Я работаю над этим, – Ресс вернулась к веревкам.

Обдумав все сказанное похитителями, Кива спросила:

– Ты знаешь, какую сделку они имели в виду? Что за просроченный долг?

– Согласна, меня это тоже встревожило. Понятия не имею, что они имели в виду, но чую, что нечто скверное.

– Уверена, что ничего не знаешь? – настаивала Кива, дергая руками. Путы ослабли, но до освобождения было еще далеко. – Ты же мятежница. И помощница Тора, или лучшая подруга, или кто там еще.

– Он все мне рассказывает, – ответила Ресс, делая с веревками что-то такое, отчего Кива поморщилась. – Если бы он знал о какой-то сделке, которую заключила твоя мать, знала бы и я.

– Уверена, Зулика знает. – Кива вспомнила неясные намеки сестры и то, как уверенно мирравенец назвал ее имя.

В голосе Рессинды прорезалась неприязнь:

– Ну надо же.

Кива не удержалась от вопроса:

– Вы с моей сестрой?..

– Я за Тора, – твердо заявила Ресс. – Мятеж мне до фонаря, но за Тора я жизнь отдам. Я в долгу перед ним за все, что он для меня сделал. Так что куда он, туда и я. И если ради этого приходится мириться с твоей сестрицей, этой хитрой змеюкой, то ладно. – Она вновь потянула за веревки и торопливо добавила: – Наверное, ей об этом лучше не говори.

Кива спрятала улыбку:

– Мы с сестрой тоже не в лучших отношениях.

Она вспомнила слова Делоры о том, что Зулика скрывала правду о матери, ее темной магии и их скверной семейной истории. Но потом припомнила, как Зулика извинялась за свое поведение, как пыталась исправить их отношения, верная своему слову. И тихо добавила:

– Но мы стараемся это исправить.

– Удачи, – буркнула Ресс. – Только не забывай, что у гадюк есть клыки.

– Тебе она совсем не нравится, я смотрю.

Ресс вздохнула и особо яростно дернула веревки – послышался треск ниток, но Кива еще не освободилась.

– Прости, я понимаю, что она твоя сестра. Мы с Тором давно договорились не обсуждать ее. Он очень привязан к семье, что бы они ни творили.

«Они».

– Если ты с ними уже пять лет, значит, ты знала мою маму?

Ресс помолчала, потом откашлялась и ответила:

– Да.

За этим коротким словом крылось множество эмоций, и не самых приятных.

– Я не очень хорошо ее знала, – продолжила Ресс. – Тильда была очень… зациклена. На своих целях. Когда я присоединилась к повстанцам, она редко бывала в лагере: часто уезжала с Зуликой. Тору было очень плохо. Ему казалось, что он теряет и сестру, и мать, но он напрявлял свою боль в тренировки, становился все сильнее, все умелее, а попутно влюбил в себя всех повстанцев. Полагаю, с одной Зуликой во главе, без него в качестве генерала, все рухнуло бы. Она голова, он сердце.

Еще один рывок, и Кива смогла пошевелить руками.

– Почти готово, – заявила Ресс.

Решив обдумать сложное положение в семье позже, Кива сказала:

– Придется поспешить, когда развяжем меня. – Она бросила взгляд на Типпа: – Он не приходил в себя?

– На пару минут. Он знает, как его зовут, вспомнил, что случилось, спрашивал про тебя. Но потом снова отключился.

Кива с облегчением услышала, что он достаточно пришел в себя, чтобы разговаривать.

– Надо вытащить его отсюда и обеспечить ему должный уход. Есть идеи, как не напороться по пути на наших похитителей?

– Придется импровизировать, – ответила Ресс. – Тор уже должен понять, что что-то случилось, он наверняка нас ищет. Я должна была встретиться с ним после обеда, несколько часов назад.

– Тор в городе?