Золотая клетка

– Я вчера там была. Тебе придется многое объяснить.

Она отстранилась, успев заметить искорку удивиления на лице Зулики, взяла брата и сестру за руки и повела их к остальным.

– Позвольте представить моих брата и сестру, Торелла и Зулику. Тор, Зули, это… Эмм…

Кива вдруг растеряла все слова: она осознала, что понятия не имеет, как представлять королевскую семью их злейшим врагам.

– Я Кэлдон, – без запинки сказал Кэлдон, шагая вперед, чтобы выручить Киву. Он обменялся с Тором рукопожатием, поцеловал руку Зулики. Удивительно, но флиртовать он не пытался, будто понимал, что Киве не хватало только, чтобы он увивался за ее сестрой.

– Я Миррин, – продолжила принцесса. Указала на остальных: – Это Наари, Типп и…

– Принц Деверик, – перебил ее Джарен, подчеркнуто недружелюбно скрестив руки на груди.

Кива качнулась на пятках, пораженная не только официальным представлением, но и холодом в голосе. Его глаза были как голубой лед, а золотистые ободки сверкали, как пламя.

– Это честь для нас, Ваше Высочество, – ответила Зулика, низко приседая и взирая на Джарена из-под ресниц. – Благодарим вас за то, что так заботились о нашей сестре. Не передать словами, как мы ее любим и как благодарны вам.

Киве стало неловко от этих напыщенных слов.

– Теперь она вновь с нами, со своей семьей. Мы так об этом мечтали! – Зулика широко улыбнулась, нежно глядя на Киву.

Джарен ничего не ответил, лицо у него было каменное.

Что-то было совсем не так.

Неужели он понял, что это Зулика напала на него вчера ночью? Или узнал Гадюку и Шакала? С чего еще ему так сердиться?

Но он не стал звать стражу, а просто ответил:

– Обед ждет.

Развернулся на каблуках и быстро пошел ко дворцу.

– Кто-то встал не с той ноги, – шепнул Киве Кэлдон, но она не ответила: старалась не удариться в панику.

Джарен не мог их узнать. Конечно, никак не мог. Зулика и Торелл ни за что бы не приехали, если бы считали, что есть хоть малейший шанс разоблачения. Но если не поэтому, то почему Джарен так расстроен?

А еще и Наари – Наари, которая поспешила за Джареном, не подозревая, что обедать придется с заклятым врагом, с человеком, который отрубил ей руку.

Стражница, может, этого и не знала, а вот Зулика точно понимала, кому нанесла столько вреда три года назад и с кем сражалась с тех пор много раз, включая и вчерашнюю ночь.

Боги, это было невыносимо.

Но придется терпеть. Так что Кива вздохнула, успокаиваясь, и пошла вслед за родными внутрь, вполуха слушая, как Миррин вежливо знакомит гостей с дворцом, а Типп то и дело влезает с громкими замечаниями.

– Что ж ты мне не сказала, что твой брат выглядит так? – тихо спросил Кэлдон, который вместе с Кивой шел в хвосте.

– Как? – рассеянно переспросила она.

– В смысле, «как»? – возмутился Кэлдон. – Вот так! – Он указал на крепкую спину Тора. – Он просто прелесть!

Кива даже забыла о своих тревогах, вскинув голову к принцу.

– Я думала, ты по девочкам!

Кэлдон скорчил мину.

– Во-первых, по женщинам! Я по женщинам, а не по девочкам! Большая разница.

Кива подняла ладони, извиняясь.

– Ладно, прости.

– А во-вторых, – очень терпеливо пояснил Кэлдон, – мне кто нравится, тот и нравится. А здесь я не вижу ничего, что бы мне не нравилось, – он кивнул в сторону Торелла и добавил как-то грустно: – Поверить не могу, что ты прятала его.

– В свое оправдание замечу, что сама не видела его до вчерашнего дня, – ответила Кива, придерживаясь своей версии.

На это Кэлдону нечего было ответить, но он как-то по-особенному молчал, как-то многозначительно, и Кива не смогла понять, что это значит. Впрочем, это чувство пропало, когда они вошли в Речную гостиную и он, склонившись, шепнул ей:

– Слушай, не знаю, что с Джареном, но в принципе догадываюсь. Я помогу, чем смогу, но, если я прав, обед будет не из приятных. Что бы ни случилось, не забывай, что ты дорога ему, и злится он из-за этого. И сильно. – Кэлдон чуть помолчал. – Честно говоря, я разделяю его чувства. Но кому-то нужно поддерживать приличия, и учитывая его к тебе чувства, боюсь, он сегодня намерен строить из себя принца. Так что… Прояви понимание.

– О чем ты вообще? – прошептала Кива, вцепляясь в его локоть, чтобы он притормозил.

– Сама подумай, персик, – ответил Кэлдон, глядя ей в глаза. – Каково было бы тебе, если бы твоего любимого на добрых полжизни закрыли в тюрьме, где про него все забыли на десять лет, а потом его родственники вынырнули как ни в чем ни бывало и принялись строить из себя любящую семью? – Кэлдон покачал головой. – Так нельзя, солнышко, ты сама понимаешь.

Кива уставилась на Кэлдона.

– Джарен злится на мою семью, потому что меня отправили в Залиндов? Но… Но… – Она запнулась, а потом прошипела: – Но я не понимаю! Это же не они меня туда сослали!

Она вступила на тонкий лед, но Кэлдон не уловил намека.

– Но они тебя там бросили, – сказал принц. И добавил потрясенным шепотом, заметив ее изумленный вид: – Ты вообще не понимаешь, о чем я говорю, да?

Кива не успела ответить, как Миррин позвала их из комнаты:

– Вы двое собираетесь к нам присоединиться?