Золотая книга сказок

Шла она через долины и горы, пока не набрела на одинокий домик в лесу. А жила в этом домике старуха. Это была Баба-яга.

– Пошли бог счастья, хозяюшка, – поздоровалась девушка.

– И тебе того же, доченька. Как ты сюда попала, откуда идёшь?

– А иду я службу искать. Шла-шла и к вам забрела. Не найдётся ли у вас для меня работы?

– Найдётся, найдётся, как не найтись! Будешь каждый день одиннадцать комнат подметать. Вот и вся работа. А там, видишь, двенадцатая. Но туда ходить не смей, даже заглянуть не пытайся!

– Как велите, так я и сделаю, – ответила девушка и взялась за работу.

Каждый день она подметала одиннадцать комнат, а в двенадцатую никогда не заглядывала.

Однажды Баба-яга ушла по своим делам. Девушка подмела все комнаты, а когда за одиннадцатую принялась, вспомнила про двенадцатую. «Дай-ка хоть в щёлочку загляну, небось никто не заметит».

Поставила веник в угол, подобралась к дверям, приоткрыла – видит, посреди комнаты три бочки стоят.

– Интересно, что в этих бочках? – прошептала она, а сама растворяет двери всё шире и шире, пока не распахнула настежь. Вошла. Видит: в одной бочке – золото, в другой – серебро, а в третьей – медь!

Вскрикнула она от удивления и, словно по чьему-то веленью, окунула голову в первую бочку. Волосы её стали совсем золотыми! Сунула она в золото ноги и руки – вся золотая стала. А потом испугалась, что от Бабы-яги ей достанется, собралась и пустилась наутёк.

Всё бы хорошо, да Баба-яга, вернувшись домой, увидала, что двери двенадцатой комнаты распахнуты, а вокруг бочки золото расплескалось. Сразу поняла злобная старуха, что произошло. Схватила железные гребни, уселась на помело и помчалась вслед за девушкой.

Вот-вот догонит, но тут печка на пути! Девушку пропустила, а в Бабу-ягу как швырнёт пригоршню горячих углей – помело вспыхнуло и сгорело.

А за это время девушка далеко убежала.

Добралась она до луга, где бычок пасся. Тут бы её Бабе-яге и схватить! Но бык повернулся, голову наклонил и погнал Бабу-ягу прочь. А за это время девушка далеко убежала.

Вот уже и груша. Совсем Баба-яга нашу девушку настигает!

Да не тут-то было! Старое дерево пропустило беглянку, а когда Баба-яга возле него очутилась, рухнуло на неё, чуть ей все кости не переломало! Выбралась Баба-яга из-под груши и опять пустилась следом за девушкой. А та уже мимо шелудивой собаки бежит.

Сейчас Баба-яга беглянку схватит! Но собака ей путь преградила. Лает, на куски рвёт. Девушка уже далеко убежала.

Возле самого мосточка оглянулась она на Бабу-ягу, а та уже совсем рядом. Девушка на мосточек вскочила, бегом перебежала, Баба-яга за ней, но тут под ней мосточек переломился, и рухнула Баба-яга в воду, едва выбралась!

За ручьём её могуществу конец пришёл, стала она в лютой злобе кричать:

– Ах ты, негодница! Счастье твоё, что я тебя не поймала! Не то этими вот гребнями с тебя бы золото содрала!

А златовласая девушка без оглядки бежала вперёд. Вот уже и родной дом близко. Слышит, петух на крыше поёт:

– Кукареку! Мост через реку! Хозяйка идёт, позади блеск, впереди блеск!

Девушка остановилась, думает, куда деваться? Не пошла в дом. Села возле колодца, где прежде сиживала, слёзы лила. Долго сидела.

А тут, откуда ни возьмись, мачехина дочка, увидала названую сестрицу, кинулась домой, кричит:

– Матушка, матушка, наша-то со службы пришла! Вся золотая! У колодца сидит!

Мачеха прибежала, поглядела, а дочка-то не соврала. Стала она к падчерице подольщаться, домой зовёт, хочет выведать, где ей удалось золотой стать, чтоб свою дочь туда же отрядить.

Вошла падчерица в дом, всё вокруг от её красоты засверкало!

Начала её мачеха нахваливать, словно и вправду ей рада, а свою дочь бранит да срамит:

– Учись у сестрицы, да пример бери, видишь, как жить надо, а ты – неумеха, только знаешь дома сидеть. Ступай, послужи, может, человеком станешь.

– И пойду, – отвечает дочка. – Пускай только скажет, куда идти.

Падчерица им всё рассказала, мачеха приготовила для своей дочки красивое платье, напекла сдобных пышек, собрала на службу как положено.

И пошла мачехина дочка туда, куда ей сестрица указала.

Шла-шла, подошла к мосточку, не поклонилась, не поздоровалась, а стал мосточек просить, чтоб она его на другой бок перевернула, отвечала с гонором:

– Стану я из-за тебя задерживаться! Мне ещё далеко идти, – и вперёд зашагала.

Подошла к шелудивой собаке, не поклонилась, не поздоровалась. Просит её собака раны обмыть, а девчонка грубо отвечает:

– Стану я с поганой собакой возиться! Я себе почище работу найду!

Пришла она к старой груше. Стала её груша просить, чтоб плоды стряхнула, а она даже не оглянулась и дальше пошла. И бычку на лугу отказалась помочь, нос кверху и мимо, будто не слышит.

И печку обидела, не остановилась, жар не выгребла, дальше пошла.

Добралась наконец до лесной избушки, где Баба-яга жила. Вошла в комнату. Видит, за столом старуха сидит.

– Здравствуй, хозяюшка. Пошли тебе бог счастья, – поздоровалась она.

– И тебе того же, девушка. Как сюда попала?

– Да вот хочу к вам на службу проситься! Может, возьмёте?