Золотая кровь

А в состоянии этом Наташа пребывала с момента объявления о собственной беременности. Вся их компания пришла от этой вести в восторг. Римма, которая с Наташей подружилась даже раньше, чем Оля, всерьёз почувствовала себя свекровью и будущей бабушкой. Алик радовался её радости, да и Наташа ему нравилась. И будущему внуку он радовался, ведь в период беременности Карины и жена, и дочь с ним конфликтовали, и младенчество Саши прошло почти без его участия. Только взрослым внук сдружился с дедом, причём во многом благодаря Даше, которая с первого дня знакомства старалась сблизить вечно конфликтующих Асоянов. Оля робко надеялась, что ребёнок будет похож на мать, а следовательно, на Сашу. Алдона допытывалась, кем будет приходиться ей этот младенец. Эдик фыркнул: «Поскольку я тебе условный дядя, будем считать, что это твой условный кузен». Он, кстати, единственный, кто от предстоящего события в восторг не впал. Они с женой пока притирались, и не всегда всё проходило гладко. «А что ты хотела от в девках засидевшегося до сорока лет?» — пожимала плечами Света. Только однажды Оля заметила его эмоцию, связанную с Наташиной беременностью. Перехватив его раздражённый взгляд, Оля проследила, что обращён он на Петю, зачарованно тянущегося здоровой рукой к её большому животу. А Наташа, почувствовав прикосновение, наклонилась к деду, стряхнула слезинку с его щеки пальцами и погладила его по головке как маленького. Оля схватила что-то из посуды со стола, сунула Эдику в руки и утащила его на кухню. А там сказала жёстко, что вообще ей до сих пор было несвойственно: «Не пришлось Пете отцом стать. А перед лицом вечности знаешь, как хочется в детях на земле остаться? И не фырчи на Римму, не она у вас счастливое детство украла, а родители твои её женского счастья лишили».

Американский Самсин звонил регулярно и даже собирался ближе к родам прилететь в Петербург. С родителями же Наташа почти не общалась, потому что зятя они не приняли. Наташу Оля на её попытке объяснить ситуацию прервала: «Я знаю твоего отца. Шовинист и диктатор. Ты пошла против его воли, да ещё муж армянин».

Срок ей ставили на середину мая, но Наташа твёрдо заявила, что родит на пасху, потому что колдунья Обоянская ей это обещала. По этому поводу американский Самсин даже позвонил Оле, взволнованно спросив, всё ли в порядке у внучки с психикой. Оля засмеялась: «Моя племянница, будучи беременной, без остановки грызёт семечки, хотя всю жизнь позиционировала себя как светская львица. А Наташа прониклась доверием к шарлатанке, потому что она определила её беременность, можно сказать, на первой неделе. Это гормональное, родят — вернутся к здравомыслию».

Да, отставная жена банкира дома и на прогулках грызла семечки. Это ей Оля посоветовала, чтобы не переедать, и чтобы рот был занят, что позволяло не вступать в разговоры и не обижать лишний раз людей. На работе, правда, не грызла. Её Оля устроила в ближайшую поликлинику, где она занималась переносом данных из старых бумажных карточек пациентов в электронные. Работа была нудная, зарплата копеечная, да ещё соседки по кабинету трепались без перерыва, изводя её этими пустыми разговорами. В ответ на Галино возмущение Оля подарила ей наушники: «Слушай классику или тишину и думай о позитивном. Кто бы ещё взял тебя без стажа и с заметной беременностью? А так ты будешь получать выплаты, а через три года, может быть, устроишься на что-то более доходное, имея на руках трудовую книжку. А маленькая зарплата? Всё моё окружение на этом уровне доходов. Придётся и тебе, если нового банкира не обольстишь». «Нет, лучше бедность!» Да, бедность… думала ли она, что придётся жить в двухкомнатной квартире вчетвером: Петя в спальне, а в комнате побольше они трое. Гале в связи с её положением Оля уступила диван, сама спала на кресле-кровати, а Алдона на надувном матрасе. Это ещё Танечка после очередного курса химиотерапии уехала к своему Пранасу, а то и вчетвером бы ютились.

И наступила пасха. Оля с утра варила кашу, прислушиваясь, не проснулся ли кто из обитателей квартиры. Тихо. Но вот пискнул извещением телефон. И ещё раз, и ещё. В нескольких ракурсах новый Асоян, краснолицый и носатый. Умилённо шмыгнула носом, отправила поздравление роженице, потом Эдику, потом Алику и Римме.