Золотая кровь

Зато теперь его напарник восстал из мёртвых, хотя и стал усиленно потеть. Он озирался по сторонам, с интересом разглядывая город, а Виго подумал, что, может, и зря он притащил его сюда. Акадия всё-таки юг, и здесь всё иначе, и климат, и нравы, и даже преступники иной породы. Но ему нужен был человек независимый и никак не связанный с домом Агиларов.

Найти отравителей отца — дело чести. И пусть Виго не любил дона Алехандро, но это не означало, что он мог позволить его убить. Долг чести — это не пустой звук. Это любой ибериец впитывает с молоком матери. Если ты не ответишь на это дерзкое покушение, завтра от твоей семьи совсем ничего не останется. А в этот раз над семьёй нависла нешуточная угроза.

*Марьячи— небольшой ансамбль уличных артистов, традиционный вид народной музыки в Мексике и прилегающих странах.

*Хефе— от исп. Jefe— начальник, руководитель

*Кочерро — от исп. сochero— кучер, возница

*Тронко — от исп. tronco (ствол дерева) — сленговое ругательство — чурбан, бревно.

*Траппер − (англ. trap «ловушка») — охотник на пушных зверей в Северной Америке.

*Вилья — (исп. Villa miseria, букв. «город нищеты»), вилья мисерия или просто вилья (villa) — общее название неформальных поселений и трущоб в Аргентине.

Глава 4.Об эйфайрах и мотивах

Может, кто-то другой на его месте посчитал бы, что отец получил по заслугам, но для Виго семейные узы не были пустым звуком, хотя он и знал, что их нелюбовь с доном Алехандро взаимна. Во всяком случае, именно так это выглядело со стороны. Может быть, потому, что Виго не был похож на отца, а может, потому, что не разделял его ценностей. Дон Алехандро, как и всякий гранд, мечтал, что Виго унаследует его целеустремлённость и крепкую хватку, поступит в Военную академию Восточного побережья и сделает блестящую карьеру в армии, как когда-то его собственный отец, дослужившийся до генерала.

Дон Алехандро вообще распланировал жизнь своих детей заранее, наверное, ещё до рождения. Он был уверен, что у него будет много сыновей. Старший сын станет генералом, средний дипломатом или министром, младший войдёт Торговую палату, и все они рано или поздно осядут в сенате и будут, как и он в своё время, писать историю этого города по своим правилам. Но судьба распорядилась иначе, и его дети не оправдали возложенных на них надежд по возвеличиванию дома Агиларов. Старший сын Виго, вопреки воле отца, категорически отказался идти по стопам знаменитого деда — генерала. И хотя в итоге всё-таки поступил в Военную академию, но потом бросил, и едва вышел за её ворота, как собрал вещи и отправился на север, разорвав с отцом все отношения.

Может, так вышло потому, что в своей жизни, дон Алехандро сделал одну непростительную ошибку — женился по любви.

Его жена — умопомрачительная красавица Мелинда Турнье, была из семьи каджунов, пусть знатного, но бедного рода. Её предки бежали в Акадию по политическим причинам, и сама Мелинда тяготела к богемному образу жизни: рисовала, тратила деньги на благотворительность, поддерживая музыкантов и художников, и водилась со всяким «талантливым сбродом». Театр, музыка, картины… Разбираться во всём этом для знатной сеньоры было, разумеется, похвально, но лишь разбираться. Искусство и благотворительность должны служить прагматичным целям: оттенять жизнь приличной семьи, демонстрировать всем её статус, ненавязчиво показывая окружающим всю её силу и мощь. Так считал дон Алехандро. Но сеньора Мелинда считала иначе, а Алехандро де Агилар был влюблён без памяти. И наплевав на родительские советы и благословение, и даже на то, что этой женитьбой совершает жуткий мезальянс и преступление против веры, ведь он был иберийцем, а она каджункой, он всё-таки женился на Мелинде, соблазнив её родителей небывалыми отступными и подарками. Что и говорить, чета Турнье буквально продала несчастную невесту, тоже наплевав на веру и принципы, предпочтя им свежие хрустящие облигации на приличную сумму. Огромные долги семейства Турнье не позволяли им быть щепетильными.

И едва отгремели свадебные вальсы, как дон Алехандро сразу же взялся за то, чтобы оградить свою прекрасную юную жену от тлетворного влияния богемной улицы каджунов Руж-Аньес, да и вообще решил перерезать все нити, связывавшие её с прошлым миром, и буквально запер в своём особняке, запретив общаться даже с родителями. Впрочем, Мелинда и не горела желанием с ними общаться, после того, как они продали её, словно овцу.